Оставь страх за порогом
Шрифт:
– Прости, что перебиваю, но… Если я чуточку дорога…
– Как можешь в этом сомневаться? Дороже тебя нет никого на свете.
– Тогда попрошу об одолжении.
– Готов выполнить любую просьбу, даже прихоть.
– Надо помочь моим коллегам.
– Сделаю для них все от меня зависящее, чтобы простились с лишениями. Помочь совсем не трудно: под моим контролем вся округа. Предоставим твоим коллегам жилье, питание, заберем в Царицын, вернем к привычному укладу жизни, начнут вновь выступать в цирке…
Голоса за окном смолкли – офицер вышел,
«Пора», – решил Магура. Раздвинул занавески, отодвинул на подоконнике горшки герани.
– Лезьте!
Актриса обернулась, увидела комиссара, заулыбалась:
– Попросила помочь нам. Сигизмунд дал слово оказать содействие, ему можно верить, он исполнителен, слов на ветер не бросает, порядочен. Я довольно хорошо его знаю, даже любила, в результате родилась Люда. – Анна Ивановна с опозданием поняла, что для исповеди выбрала не самое удачное место и, главное, время и поспешила сообщить то, что должно заинтересовать комиссара: – Сигизмунд проговорился о намеченном наступлении, штурме Царицына, плане его армии двигаться на Москву, Петроград…
Магура помог актрисе выбраться в палисадник, увлек к церкви, оставил на паперти, сам вбежал под своды, приказал агитбригаде, не мешкая, покинуть место временного пребывания.
У коновязи со стреноженными конями и тачанки Добжанская с дочерью без слов поняли друг друга.
– Далеко не убежать, лучше поехать.
Не дожидаясь согласия комиссара, женщины освободили коней от пут на ногах. Когда тройка наконец была запряжена, Людмила взяла вожжи, мать уселась рядом на козлы. Магура помог Кацману с Петряевым занять места на кожаном сиденье, устроился у пулемета «льюис». Калинкину места не досталось, пришлось интенданту встать на подножку.
Людмила тронула повод. Кони натянули постромки, сделали первый шаг. Под копытами и колесами захрустела земля. Тачанка медленно покатила по станице.
«Главное, вырваться за околицу», – подумал комиссар.
Вокруг не было ни души, станичники прятались в куренях, конный отряд отмечал успешное занятие населенного пункта.
За околицей тачанку с обеих сторон окружила уставшая от изнуряющего дневного пекла степь с буграми, увалами, мертвыми плешами песков. Оставив позади станицу, тачанка въехала на мост через обмелевшую речушку.
Магура успокоенно вздохнул – все проходило без сучка и задоринки. Неожиданно на пути встали два казака с карабинами на изготовку.
– А ну стой! Удержи коней! Кто такие? Сказывай пароль, иначе ссадим. Не ведаете? Тогда геть с тачанки, туды-растуды вас. – Не дожидаясь выполнения приказа, казак угрожающе передернул затвор карабина.
– Тю, так это бабоньки, цельных две! – второй казак всмотрелся в сидящих на козлах, присвистнул: – Куды настропалились на ночь глядя? Коль на свиданьице, то оставайтесь, мы с Гришкой компанию составим с великой радостью.
Когда до казаков осталось с десяток метров, Добжанская огрела пристяжного кнутом, гикнула, и тройка сорвалась в намет. Один казак полетел в высохшую речку, второй
За мостом кони побежали, не дожидаясь кнута. За тачанкой поднялось облачко пыли. Земля под колесами, казалось, пела.
– Ловко вы с конями управляетесь, не ожидал, что без стрельбы казаков с пути уберем, – похвалил актрис Магура. – Так рванули, что я чуть не выпал.
– Здорово вас кони слушаются, – добавил Калинкин. – По всему, имеете к конягам подход, – интендант оставался на подножке, не желая теснить артистов. – Вражины могут молиться Богу, что не постреляли их.
Добжанская с дочерью смотрели на бегущий навстречу шлях, который пошел на взгорье, где чернела дубрава. С опозданием Анна Ивановна вспомнила, что не пересказала комиссару признание Эрлиха.
– Армия Краснова планирует перерезать железную дорогу и в ближайшее время вступить в Царицын. У армии два бронепоезда, английские танки.
– Не видать им города, как своих ушей! – сказал как отрезал Магура.
– Ни в жизнь белякам не быть в Царицыне! Грудью встанем на их пути, – подтвердил Калинкин. – Как был город нашенским, так таким и останется.
В разговоре принял участие Кацман:
– Довольно давно ваш покорный слуга имел удовольствие работать в Царицынском цирке братьев Никитиных. Программа была насыщена первоклассными номерами, начиная с индийских слонов и кончая моим номером. Сборы делали вполне приличные.
– Нет этого цирка, – сообщила Добжанская. – В прошлую морозную зиму здание разобрали на дрова [17] – в городе не хватало топлива, мерзли в первую очередь дети. Оставшись без работы, мне с дочерью ничего не оставалось, как покинуть город на Волге, переехать на Дон в Ростов, но его вскоре захватила формирующаяся Добровольческая армия, наших коней реквизировали для нужд кавалерии.
– Победим беляков и непременно построим новый цирк, лучше прежнего, – пообещал Калинкин.
17
До революции в Царицыне работал стационарный цирк, позже его заменило разборное сооружение из брезента в Народном саду у тракторного завода. В 1967 г. построили новое здание на 2 тыс. зрителей.
Тачанка катила, вздрагивая на ухабах. Настороженность сменило клонившее к дремоте спокойствие. Первым опустил на грудь голову фокусник, следом стал тихо похрапывать певец. Начали слипаться глаза и у Калинкина. Лишь Магура да Добжанские не позволяли себе расслабиться.
Когда дорога стала круче, кони одолели пригорок, шлях пошел под уклон, тишину ночи разорвал выстрел.
– Казаки, пропади они пропадом! – сбросив сонливость, чертыхнулся интендант.
На плешивом, освещенном молочным светом луны спуске, привстав на стремена, маячили пятеро всадников.