Оставь страх за порогом
Шрифт:
Аристарх дернул себя за ус.
– Собака может ошибиться, а я ни в жизнь. Во-первых, у одного военная выправка, ходит, печатая шаг. Чистый полковник или даже генерал. Врет, плетет о себе несусветную чушь. Ты их потряси как следует, вытряси правду. На мальчишку время не теряй – молоко на губах не обсохло. Позарился на чужое добро, не поспей я вовремя, устроили бы самосуд, – Ляхов положил перед Магурой отобранные при аресте документы, серебряный портсигар с выгравированной на крышке надписью:
Генералу Селищеву И. И. за заслуги перед Отечеством.
– Важная
Ляхов поспешил возразить:
– Подобное не теряют, не продают даже при голоде, а берегут пуще собственных глаз.
– Если документы фальшивые, должны быть и настоящие. Хорошо обыскал?
Аристарх почесал затылок, взлохматил волосы.
– Тут, признаюсь, промашку сделал. Забыл про обыск и за это чуть жизнью не поплатился. Начал составлять протокол, а задержанный, не будь дураком, выхватил револьвер, скомандовал: «Руки вверх, лицом к стенке!». Пришлось подчиниться, иначе получил бы пулю. Сделал вид, будто перетрусил насмерть, душа ушла в пятки. Попятился, отвернулся и через плечо, не целясь, сбил своей «мухобойкой» с врага фуражку, затем обезоружил.
– Что за «мухобойка»?
Аристарх смутился.
– Покажу, условие – не смеяться. Подобное дамочки держат в ридикюле или зимой прячут в муфте, чтоб было всегда под рукой. – Ляхов взмахнул рукой и в ладони оказался миниатюрный револьвер. – Калибр несерьезный, но запросто ранит или даже убьет.
От колечка на рукоятке револьвера в рукав гимнастерки милиционера уходила резинка, стоило Аристарху разжать пальцы, как резинка утянула «мухобойку» под мышку.
– Хитро, – похвалил чекист. – Жаль, мой маузер подобным образом не спрячешь.
– Когда желаешь знакомиться с арестованными?
– He станем терять время. Побеседую с твоими задержанными, определю, кого отпустить подобру-поздорову, а кого забрать в Царицын. Начнем с мальчишки, с ним, думаю, хлопот не будет. Приводи.
Ляхов ушел.
«Нет резона долго тут задерживаться, – решил Магура. – Дело не стоит выеденного яйца, особенно с пацаном. И без знакомства ясно, что это беспризорник, каких ныне пруд пруди, встретишь в любом подвале, на чердаке. Другое дело, хозяин портсигара, это точно кадровый военный с высоким званием – тут Аристарх не ошибся. С таким придется повозиться, сразу не расколешь, но мне терпения не занимать, и не от такого добивался правдивых показаний».
Магуpa подошел к лавке с ведром, сделал несколько больших глотков, крякнул от удовольствия. Затем принялся знакомиться с актом задержания малолетнего безбилетника, чьи анкетные данные милиционер записал со слов мальчишки.
Акт
Мной, Ляховым А. И., составлен настоящий акт допроса ссаженного с поезда 8-бис гражданина приблизительно пятнадцати годов, назвавшегося Рукавицыным Павлом, отчества не знает по причине сиротства, подкинутого в детский приемник, откуда сбежал два года назад.
Утверждает, что не воровал, а реквизировал у буржуев присвоенный ими у трудового народа провиант, принадлежит к беднейшей
Стоит на твердых позициях равноправия, повсеместной отмены частной собственности. При обыске обнаружено: 46 тыс. рублей, складной нож, картинка аэроплана, коробок спичек, два яблока.
3 – Присаживайся, в ногах правды нет.
– А где теперь правду найдешь? Немало находился, поездил, а правду ни разу не встретил. – О правде и кривде поговорим позже. Пока садись.
– Уже вдоволь насиделся в кутузках и тут со вчерашнего дня.
– Если останешься стоять, будем не на равных – ты на ногах, я на стуле.
– С начальниками, вроде вас, никогда не стану равным. Не сажусь, чтоб успеть увернуться, коль схватите за шкирку, наградите тумаком, шишку набьете, синяком наградите. Привык, чтоб давали волю кулакам. К тому же с пустым брюхом сподручней стоять – сутки не имел во pтy даже крошки, на ваших глазах могу дуба дать, умереть во цвете лет.
– Это ты-то голоден? – не выдержал и ринулся к беспризорнику милиционер. – А кто слопал миску вареной картошки, умял каравай хлеба, выдул кринку молока? – взбешенный беспардонной ложью, Аристарх схватил мальчишку за грудки, тряхнул с такой силой, что вся спесь с Пашки слетела.
– Ну ел, ну выпил! Про смерть к слову пришлось…
Магура попросил Ляхова отпустить мальчишку. Повторил приглашение ceсть, и Пашка опустился на табурет, с опаской стал коситься на выведенного из себя милиционера.
– Поговорим без протокола, так сказать, по душам, – предложил Магура.
– Уважаю задушевные беседы, – согласился Пашка, заправляя в штаны вылезший подол рубашки, и вновь стал играть роль бесшабашного, много повидавшего, испытавшего, ничего не боящегося. Заложил ногу за ногу, покрутил босой ступней и ловко послал плевок в растворенное окно.
Магура не мог не улыбнуться, наблюдая, как мелкий жулик изображает из себя крупного вора, чуть ли не главаря банды, уголовника с громадным количеством тюремных сроков, которому нипочем очередной арест. Всем своим видом Пашка говорил: «Меня на мякине не провести. Опасаться нечего, как малолетку не станут долго держать под запором, определят в приют, откуда вновь дам деру… Ни одного очевидца, как лез в чужой мешок за жратвой, нет, все свидетели остались в поезде, а он укатил, не догнать. Милиционер в спешке не записал показания, выходит, не в чем меня обвинять, должны выпустить на волю. Стану от всего открещиваться, не из такой передряги выпутывался».
В тишине было слышно, как не успокоившийся от нахальства парнишки тяжело дышит Аристарх, как Магура постукивает карандашом по столу.
Первым паузу нарушил Пашка:
– Имейте товарищи-граждане сострадание к круглому сироте, жертве прогнившего капитализма, проклятого царизма. Перед вами настоящий пролетарий, с которого революция сорвала цепи оков.
Не гася улыбки, Магура попросил:
– Поубавь пыл, жертва капитализма. Куда путь держал?
– А никуда, – признался Пашка. – Желал увидеть новые края, где не голодно. Мне подавай простор – я не таракан за печкой. Из транспорта выбираю поезда, где в зимнее время в ящике под вагоном не дует, летом ложусь под лавку, чтоб не попасть на глаза контролеру, на новом месте осмотрюсь и дальше качу. Я вроде путешественника.