Оставь страх за порогом
Шрифт:
Магура покосился на Пашку и не сдержал улыбки – лицо парня стало серым, такими же были рубашка, руки. Зарядил карабин, передернул затвор. Положил рядом с собой гранаты.
– Вроде рельсы гудят, – заметил Пашка.
Магура напряг слух, но ничего не услышал.
– Это не рельсы, а ветер в твоей голове шумит.
Пашка обиделся.
– Не вру, точно рельсы заговорили. Могу на что угодно спорить и останусь в выигрыше. Раньше провода пели, теперь рельсы подают голос.
Чекист не стал спорить. Прошла минута, другая, и явственней стал слышен приближающийся перестук колес. Еще пара минут, и из марева,
Солдаты прекратили ремонт. Паника не возникла по причине того, что вагон мчался пустой.
– Перевести стрелку! – приказал полковник – опасение, что теплушка может врезаться в платформу бронепоезда, казалось реальным.
Солдаты бросились к стрелке, поднатужились и выполнили приказ.
Теплушка достигла разъезда. С дырявыми стенами, проломленной крышей, она походила на бороздящий морские просторы «Летучий голландец», наводящий панику на встречные суда. Она промчалась мимо станционного здания, водокачки, бронепоезда и укатила к горизонту.
Все у бронепоезда загомонили, обсуждая увиденное. Одни принялись обсмеивать красных, упустивших теплушку, другие решали, как долго будет катить, где, когда остановится. Разговоры смолкли при появлении новой теплушки, которая уже никого не удивила.
– Таким манером краснопузые весь свой транспорт растеряют!
– Трофеи сами к нам в руки идут.
– На черта нам пустая? Была бы с провиантом, другое дело.
Командир приказал прекратить разговоры, продолжить работу.
– Еще катит. Третья, – Пашка подтолкнул в бок Магуру. – Тяжелее прежних. Не порожняя и идет не своим ходом.
Пашка снова оказался прав. Новая теплушка шла не самостоятельно, ее толкал паровоз, который перед разъездом стал тормозить и замер рядом с бронепоездом.
Тотчас из теплушки на щебенку высыпали красноармейцы. Одни залегли вдоль путей, другие взяли в кольцо бронепоезд, третьи заняли позицию на крыше теплушки. Для устрашения белогвардейцев пророкотала пулеметная очередь, выбившая в стене пакгауза фонтанчики кирпичной пыли.
– Всем лечь! За неподчинение открываем огонь по живой силе!
Командир летучего отряда не успел приказать сдать оружие, как хлопнул выстрел – Магура опередил одного из офицеров, собравшегося вырвать из кобуры револьвер.
– Ты депешу послал? – спросил командир. Магура утвердительно кивнул и попросил:
– Прикажи найти убитого милиционера. В город отвезем, чтоб захоронить на главной площади со всеми положенными герою воинскими почестями. На могиле установим памятник, этот разъезд наречем «Ляховским».
Чекист отдал мешок с орудийными замками, карабин с гранатами и повел Пашку к водокачке смывать с себя шлак.
Известие, что бронепоезд «Святая Русь» захвачен красными, заставило Краснова выругаться. Операция по взятию наскоком царицынского вокзала с треском провалилась, к тому же союзники-немцы не прислали свои войска, наконец Казачий круг единогласно проголосовал отправить атамана в отставку. И вскоре вчерашнему верховному командующему
Чтобы от тоски, безысходности не запить, атаман писал чуть ли не круглые сутки романы, повести, воспоминания. В редкие минуты доброго настроения, устав водить пером по бумаге, мурлыкал под нос сложенную про себя песню: Атаман Краснов подпевает в тон: «Будет Тихий Дон, наш казачий Дон». Ах, судьба моя, Русь родимая, И журчит Кубань водам Терека: «Я республика як Америка…»
Другая песня была на мотив «Из-за острова на стрежень»: Под свободные знамена Добровольческих полков От Кубани и до Дона Шли отряды казаков.
Не за власть кремлевской клики, Тунеядцев и жидов,За народ казачьи пикиБудут бить большевиков.За поруганную церковь,За расстрелянных отцов,За погибших в 33-мВсех кубанцев и донцов,За детей и женщин плачиОтомстить пришла пора!С годами Краснов не терял надежду вновь стать нужным, даже необходимым своему народу, попранной большевиками родине, вернуться с новой армией в родные, до слез любимые привольные края, создать новое единое, неделимое казачье государство – вольницу из исконных жителей Дона, Терека, Урала, Забайкалья, Семиречья.
Бездеятельность закончилась с нападением Германии на Советский Союз.
Часть четвертая
Шифровка для реввоенсовета
Из личного дела Н. С. Магуры:
1919-й, конец июня, член подпольного комитета в захваченном врагами Царицыне.
Председатель Царицынского исполкома охрип и сорвал голос, надрываясь в телефонную трубку:
– Русским языком сказано: нет ни одного вагона и теплушки! Все целые ушли! Остались без колес, не на ходу!
Телефоны звонили не переставая. В ответ на очередную слезную просьбу вывезти заводское оборудование, семью, домашний скарб предисполкома ругался. Хотел отослать в тартарары очередного просителя, но узнал измененный расстоянием голос члена Реввоенсовета 11-й отдельной армии.
– Слушаю, товарищ Киров! [19]
– Здравствуйте! Когда завершите эвакуацию? – поинтересовался Сергей Миронович.
19
Киров С. М., с февраля 1919 г. председатель ВРК Астраханского края, заведующий политотделом, член Политбюро ЦК, ВЦИК. Убит 1 декабря 1934 г.