Оставить на память
Шрифт:
Он поднялся на второй этаж, принял душ и завалился на кровать. Едва его голова коснулась подушки, как крепкий сон навалился на него. В этот раз его не преследовали волнующие образы, его окружала темнота. И в темноте он проснулся. Солнце уже село. Голова всё ещё гудела, а плечи ломило, будто он таскал тяжести. Генри схватил телефон. Время показывало половину девятого.
– Чёрт! — он вскочил с кровати и бросился в гардероб. Собравшись за пять минут, он выбежал к машине и завёл свой БМВ. Тяжелый беспробудный сон сорвал все планы. Генри не знал отчего, но ему хотелось предстать перед Никой в лучшем виде, будто он спешил к ней на свидание. Вместо
Он гнал по тёмным улицам, наплевав на правила дорожного движения, лавировал среди плетущихся машин и через рекордные тридцать минут был на месте. Войдя внутрь, он пересёк холл и прошёл к ресторану, расположенному в другом конце зала.
— Простите, сэр, — его жестом остановил метрдотель, высокий лысеющий мужчина с отменной выправкой. — Я не могу вас пропустить.
Генри нахмурился, смерив того взглядом.
— Меня ждут, — солгал он.
— К сожалению, дресс-код нашего заведения подразумевает определенный стиль, — мужчина оглядел Генри, одетого без изыска. — Увы, без пиджака я не могу пустить вас в зал, — его вид был непреклонен.
Генри заглянул за спину метрдотеля, взглядом выискивая фигуру Ники. Он сразу узнал её изящный силуэт. Она сидела к нему спиной, одетая в маленькое чёрное платье, волосы были подобраны, открывая тонкую шею. Голову она чуть склонила набок и водила пальчиком по краю бокала с красным вином, внимательно слушая, что говорит сидящий напротив неё мужчина. Её собеседник был средних лет, с крупными чертами лица и проседью в волосах. Он что-то увлечённо рассказывал Нике, резко жестикулируя и посмеиваясь.
Генри почувствовал укол ревности. Как она могла так спокойно ужинать, явно получая от компании удовольствие, в то время как он внутри клокотал от необъяснимого раздражения. И кто этот мужчина? Её муж? Нет, Лора сказала, что она живёт здесь без него. Друг? Любовник? От досады Войт так крепко сжал челюсти, что разболелись зубы.
Он развернулся и прошёл обратно в холл. За колонной, в углу потемнее, он уселся в мягкое кресло и стал наблюдать за выходом из ресторана. Элегантно одетые люди входили и выходили из его дверей. Дамы были в коктейльных платьях, а мужчины, как и положено, в пиджаках. Будь неладен этот дресс-код!
Генри оглядел себя — рубашка из лёгкого денима, брюки чиносы и кеды. Куда ему сейчас до этих вышколенных яппи, ужинающих в стенах этого отеля? В ожидании он заказал в баре виски. Крепкий напиток обжёг горло и помог немного привести мысли в порядок. Что было бы, попади он сейчас в зал и представ перед Никой. Как бы она повела себя? Удивилась бы? Наверняка. Но была бы рада? Генри был не уверен. И перед своим спутником пришлось бы объяснять, откуда они знают друг друга. Всё же хорошо, что его не пустили к ней. Лучше застать её одну и с глазу на глаз получить все ответы. Он только надеялся, что она не поведёт этого мужчину в свой номер.
Минут через двадцать мучительного ожидания он увидел их обоих, выходящими из ресторана. Ника опиралась на руку своего спутника и улыбалась, слушая его россказни. Генри хотелось слиться со своим креслом, чтобы не быть замеченным, но эти двое даже не смотрели в его сторону. Они остановились посреди холла, мужчина взял Нику за руки и дважды поцеловал её в щеки. До Генри донеслась фраза "Au revoir",
Вот он, его шанс!
Он двинулся вслед за Никой, когда она прошла к лифтам. Ковры, устилавшие пол, скрадывали звук его шагов, но она будто не замечала, что кто-то за ней идёт. Шлейф дорогих духов стелился за ней, а Генри почувствовал себя завороженным, наблюдая за её гордой осанкой и за тем как легко покачиваются её бёдра. Со спины в этой уверенной роскошной женщине он никогда бы не узнал ту затравленную и несчастную девушку, утопающую в его свитере и плачущую над своей ужасной судьбой.
Двери лифта открылись, выпустив других постояльцев, и она зашла в кабину, так и не повернувшись лицом к тому, кто шёл за ней шаг в шаг. Она была так близко! Можно было протянуть руку и коснуться плеча, но Генри не посмел. Его голова кружилась от такой близости.
— Ника, — его охрипший от волнения голос глухо прозвучал в тесном помещении лифта. Её спина вдруг выпрямилась как струна, а плечи напряглись. Как во сне она неуверенно обернулась. Зелёные глаза были широко распахнуты, а дыхание стало частым, будто ей не хватало воздуха. Она побледнела и покачнулась, уцепившись рукой за его рубашку. Генри почувствовал, как она медленно сползает на пол и обнял её, пытаясь удержать на ногах. Но Ника уже потеряла сознание. Глаза были закрыты, а тело обмякло.
Какую угодно реакцию он мог ожидать, но только не эту. Генри придерживал её тело, такое хрупкое, и вновь ощутил те же чувства, когда только прикоснулся к ней пять лет назад. Трепет перемешался с испугом. Когда лифт остановился на четвертом этаже, он подхватил её на руки и, выйдя из кабины, уложил её на стоящую в коридоре софу. Коридор был пуст, просить о помощи было некого, и Войт слегка похлопал её по щеке.
Ресницы на её лице задрожали, Ника испустила слабый стон и открыла глаза. Увидев Генри, склонившегося над ней, он резко вскочила на ноги и отвернулась от него, закрыв лицо руками. Она что-то бормотала на русском, но слов было не разобрать.
— Я знал, что ты будешь удивлена, но падать в обморок… — Генри встал за её спиной, пытаясь понять, что она чувствует. Ника убрала с лица руки и медленно повернулась к нему. Её глаза покраснели, будто она сдерживала слёзы.
— Генри, — прошептала она слабо, и Войт услышал дрожь в её голосе. — Что ты здесь делаешь?
— Я хотел задать тебе тот же вопрос, — он приблизился к ней вплотную, так что почувствовал исходящее от неё тепло. — Мне казалось, что ты сбежала обратно в Россию. Или в Австралию. Или в Китай. Ах, да, я забыл. Я понятия не имею, куда ты пропала. Ведь ты не оставила никакой записки. — Он не заметил как повысил голос, почти перейдя на крик. Теперь он чувствовал внутри гнев и обиду. Они клокотали в нём, путая мысли, и даже её виноватое лицо с застывшими слезами только подстёгивали эти чувства. Ника сжала губы, её плечи поникли. Она стояла перед ним будто перед палачом и молча выслушивала брошенные ей обвинения, даже не пытаясь вставить слово. — Знаешь, что я испытал, когда узнал, что ты без следа исчезла даже не попрощавшись? Это было похоже на предательство. Мы вроде как стали друзьями? Или тебе было наплевать? Да, вспомнил. Я не входил в твои планы. Но тебе что, чужда простая человеческая вежливость? За пять лет, раз ты жива и здорова, ты не могла бы просто прислать весточку? Хоть слово?