Оставить на память
Шрифт:
Он выдохнул. Его руки и плечи тряслись от гнева, который распалялся всё больше, потому что Ника на первый взгляд была так безмятежна. Она выдерживала все его слова, стиснув зубы и глядя на разлитый перед собой напиток.
— И кто ты на самом деле? Я пытался это выяснить по тем крупицам, что ты оставила мне, рассказав о себе. Но нет никакой Ники, жены чиновника полиции. Ни фото, ни кого-то с похожими инициалами. Неужели, всё, что ты мне изливала той ночью, это ложь? Выдумки!
Хладнокровие покинуло её, лицо Ники покраснело, не выдержав пустых обвинений, из глаз брызнули слёзы. Она вскочила на ноги и опираясь на стол, выкрикнула:
— Всё, что я говорила правда! После всего, что было между нами, как ты мог усомниться в этом?
— А что было между нами? — рявкнул
— Они бы тебе не сказали. Они бы никому не сказали, — произнесла Ника слабым голосом. Она побледнела, губы дрожали, и слёзы жгли ей кожу. Она утирала их рукавом, но это мало помогало, потому что их было не остановить. Генри достал из шкафа бумажные полотенца и протянул ей. Его сердце немного смягчилось при виде плачущей женщины и его кольнуло раскаяние. Всего на миг, но даже этого было достаточно. Сейчас Войт взглянул на неё по другому. Что, если она говорит правду и её возмущение вполне искренне? Тогда почему все его поиски оказались тщетны? Что за тайны скрывала эта хрупкая женщина?
Ника утёрла лицо и, схватив свой стакан, залпом его осушила.
— Это труднее, чем я думала, — она даже не поморщилась, — объясниться с тобой. Хижиной на острове владеют родители жены моего друга. Они всё знали и никому бы не сказали, что помогли мне там укрыться. Ведь меня мог искать мой муж. Если ты их распрашивал, они могли не знать кто ты на самом деле и должны были всё отрицать.
— Что за мужчина был с тобой сегодня? — Генри сверлил её взглядом, а про себя молился, чтобы ответ не совпал с его догадкой.
— Мой клиент и хороший друг. Это из-за него я оказалась в Лондоне.
Генри мысленно выдохнул. Значит, это не её муж. Но как понимать "клиент"? Фантазия тут же нарисовала целый пантеон услуг, которые Ника могла предоставлять этому мужчине, и все они были на белых простынях дорогих гостиничных номеров. Он постарался прогнать из головы эти мысли.
— Клиент?
— Я вернулась к своей работе. Уже как два года. У меня в Париже своё дизайнерское бюро. А Кристоф недавно приобрёл апартаменты в Белгравии и пригласил меня обставить дом.
При этих словах Генри почувствовал облегчение. Значит, между Никой и этим Кристофом нет никакой интимной связи. Если только она ничего не утаивает. Но почему это так взволновало Войта? Они несколько лет не видели друг друга. У него жена, и у Ники наверняка тоже есть личная жизнь. Но мысль, что кто-то из мужчин мог владеть этой рыжеволосой красавицей, неимоверно бесила его.
— Почему ты не связалась со мной, когда уехала? Почему не попрощалась? — его голос смягчился, а на лице отобразилась боль, которую он не смог подавить в себе.
— Я хотела. Правда, хотела, — из её глаз вновь потекли слёзы. — Я просто не смогла. Времени было очень мало. И в голове была такая каша, что я не сразу подумала о тебе. — Ника вскочила со стула, хватаясь за голову. Как объяснить? Как найти слова, выстроить всю историю по порядку, когда сердце стучит как бешеное от волнения, а мысли путаются. Она дала дыханию успокоиться в то время, как Генри терпеливо ждал. Ничего, время у них есть. Хоть всю ночь он будет её допытывать.
— Ника — это моё настоящее имя. Но так меня зовут только близкие. Моё полное имя — Вероника. И я действительно жена… была женой Владислава Тарасова, заместителя начальника одного из департаментов в министерстве внутренних дел. Должность серьёзная, и как правило личную жизнь такие люди не то, что не афишируют, но стараются спрятать от чужих глаз подальше. Потому ты ничего обо мне не нашёл. В интернете не было ни моего имени, ни фото. Всё тщательно подтирается, и за этим строго следят определённые люди. Я не хотела бросать тебя… — Ника запнулась, — я бы не уехала в тот день. Это не было спланировано. Меня ждала моя подруга Анна, которая помогла мне с побегом. Она всю неделю не могла до меня дозвониться и прилетела лично, чтобы срочно вернуть меня в Москву.
Ника замолчала. Она судорожно вдыхала воздух, пытаясь избавиться от кома в горле, и боясь даже взглянуть на Генри. Казалось, его не было в комнате, так неподвижно и тихо он стоял, внимая каждое её слово.
— Я прошла несколько месяцев допросов, обысков и заседаний суда. Мне рассказали обо всём, в чём подозревали моего мужа, о трёх заказных убийствах, показали фото… — её голос дрогнул, — всех этих людей. Только тогда я по-настоящему узнала, с каким чудовищем прожила три года. Всё имущество было арестовано, банковские счета тоже. Всё это время я жила у Анны. Она стала мне вроде как ангелом-хранителем — это ей нужно сказать спасибо, что упросила прокурора повременить с объявлением меня в розыск. И только через полгода с меня сняли надзор. Сам понимаешь, мне было не до того, чтобы попытаться связаться с тобой. Я боялась за себя и… — она вздохнула, не договорив фразу, и лишь горько усмехнулась. — Владу очень быстро вынесли приговор. Ему дали 20 лет за одно из трёх доказанных заказных убийств, хотя прокурор просил пожизненное.
В комнате было так тихо, что голос Ники, и без того негромкий, казался оглушительным. Она посмела взглянуть в лицо Генри. Оно застыло и было холодно, но он пронзительно смотрел на неё и, казалось, не дышал. Ника ждала, что он начнёт задавать вопросы, но он ни обронил ни слова.
— Я через суд добилась развода и смогла вернуть ходя бы свою квартиру и кое-какие деньги. От Влада мне ничего не нужно было, я получила главное — свободу. Я стала ему никем. Благодаря в том числе и моим показаниям он сел на такой долгий срок. Я назвала несколько имён людей, кто и когда с ним контактировал, и вывела следствие на исполнителя убийства. — Ника нервно засмеялась. — Я могла не свидетельствовать против него. Мне даже сначала было его жалко, я сомневалась в разумности, взывала к своей совести, пытаясь припомнить его хорошие черты и поступки. — Её взгляд затуманился, и голос стал глухим. — Но потом вспоминала пятна крови на своей сорочке в тот вечер, как больно мне было и страшно, как я молила небеса за своего малыша.
Её рука непроизвольно накрыла живот, но Ника тут же одернула её.
— Я и представить не могла, что ты искал обо мне информацию. В интернете я увидела твои фото с Мартой. Вы были такие счастливые. Тогда я подумала, что ты и думать обо мне забыл. Было немного обидно — ты ведь в отличие от меня увлёкся кем-то. Но я уговорила себя, что это к лучшему. Глупо было надеяться, что я оставила такой глубокий след в твоём сердце. Ведь у нас была всего одна ночь.
Её голос стал ещё тише. Она нервно ковыряла ногтем стол, отчищая его от какого-то маленького пятнышка.
Генри мучился вопросом, почему она могла подумать, что у него такая короткая память. Он сам не раз вспоминал каждую минуту, проведённую с Никой, вновь и вновь переживая их. Он помнил всё вплоть до мельчайшей детали, до крохотной родинки ниже живота. И это мучило его, потому что хотелось всё повторить, будто они поставили паузу на плейлисте.
— Меня тревожило то, что я не попрощалась с тобой. Когда Кристоф предложил приехать в Лондон, я на миг подумала, что в этом городе могу встретить тебя, хотя это казалось маловероятным. Я много раз в голове прокручивала сцену, где бы мы встретились и я смогла бы всё тебе объяснить. Не думаю, что я бы специально искала с тобой встреч, ведь я даже не знала, в какой части Лондона ты живёшь. Но ты появился так неожиданно, что я растерялась. Не думала, что ты узнаешь меня в толпе.