Шрифт:
Нина Беттгер
Оставить след в теле
Cнова привиделся Алле этот сон.
Россия, морозные воскресенье и понедельник. Часы пустоты и раскола, отторжения от нормы и насильственного прирастания к запредельному.
Алла в своей маленькой уютной квартирке, тут же и Антон. Оба повязаны многим и ничем. Все уже обговорено и решено: никогда больше не встречаться, не созваниваться, запрет на воспоминания.
Вместе на постели, но лишь потому, что в крошечной обители нет другого угла для спанья. Это их последняя ночь. Без секса и нежности, без экспериментов на софе.
Утром на работу.
Но утро явилось другим. Уход Антона в никуда, без чая и бутербродов... страх... Аллин вопль, взбудораживший соседей... звонок в университет, где работал Антон... предупреждение профессора.
В какой раз уже привиделся Алле этот сон... Сон - как регулярное напоминание, как настырное и нежеланное вмешательство в судьбу.
В Германии Алла прижилась. Прошлая жизнь выныривала на поверхность лишь в сновидениях да редких воспоминаниях. Застревать в ушедшем не привлекало хотелось жить, интересно жить. Общество не плясало вокруг нее, но и не топтало, дышалось свободно - это и казалось главным. Появление же ранее неведомых границ, очерченных новым сообществом граждан и несущих незнакомые проблемы, Аллу не смущало. Все в жизни относительно и не ей менять устоявшийся порядок. Это она, с годами помудрев, хорошо усвоила. Важно было приспособиться, не надорвавшись, расслабиться и открыть себя для всего позитивного.
Алла стала больше любить себя и ценить свою внешность. Длинные, густые, пепельного цвета волосы, красивый рот. Стройная, ну а здесь - она это быстро поняла - аккуратная фигурка являлась одной из главных добродетелей женщины. Следовало лишь научиться преподносить очевидные достоинства окружающим, несколько отличавшимся своим восприятием красоты и гармонии от бывших соотечественников.
От максимализма, нередко мучавшего ее в прошлой жизни, и повышенных ожиданий Алла постепенно освободилась. Годы приспосабливания приучили к большей сдержанности. Человеческие слабости никому не чужды, ей тоже, так зачем всех по высшему счету судить? Пока очерченную ею границу другие, обремененные паршивыми человеческими слабостями, не нарушали, она и не протестовала.
Внимательнее стала к мелочам, способным украсить жизнь мажорными цветами. Их прилежное коллекционирование не просто радовало, а и вооружало надежной защитной реакцией против всего негативного.
Когда рождались желания - действовала, стараясь не упустить при этом отпущенный шанс. А если что не получалось, не давалось, так и это принимала за нормальное. Жизнь - Алла убедилась и на своем и на чужом опыте непредсказуемо изменчива: раз с улыбкой, раз обдаст равнодушием, а то возьмет и огорошит пакостной неожиданностью из-за угла.
Незаметно как-то выучился язык. Тут же вернулась бывшая уверенность, добавилась к ней и приобретенная, замешанная на знании своих прав и обостренном чувстве собственного достоинства. Воздушная современная внешность Аллы стала радостно оповещать всех: я знаю, чего хочу, у меня все хорошо, я сильная, удачливая. Очередной шаг на пути к полноценной жизни обучение на курсах, готовящих специалистов для банков, уже три месяца пролетело - дался ей и вовсе без труда.
Самой главной проблемой в новой,
Почему это происходило, было пока не ясно. Алла верила, что с помощью разных сложных и дорогостоящих приборов все в скором времени разъяснится и она непременно получит необходимую медицинскую помощь. И тогда... ее главная проблема лишится важности и власти, а она, Алла, еще с большей энергией примется лепить дальше свою новую жизнь. Жизнь, в которой непременно должно найтись место и новому мужчине. Кто знает, быть может, им мог бы оказаться Рольф - крепыш, оптимист, цепкий взгляд, светлая шевелюра и нерастраченный запас нежности, - ее новый, двухмесячной давности знакомый.
Каждый раз после настырного сна-напоминания, а являлся он примерно раз в два месяца, на Аллу нападала меланхолия или, скорее, размытая в своих очертаниях тоска. Избавляться от непрошеной она приспособилась на свой лад, проверенными приемами.
Помогало пробежаться по магазинам, посмотреть просто или купить что-то, хоть пустячок. Настроение тут же заметно улучшалось. Порой как к противоядию тянуло к книгам, напоминавшим о прошлом. В состоянии тоски обзавелась Алла и уцененным Ельциным за пять марок и Горбачевым по случаю за три пятьдесят. По такой же цене попадались иногда и классики.
Умиротворяющая музыка тоже порой выручала Аллу. Устроившись на софе поудобней, она забрасывала ноги на подушки и начинала постепенно расслабляться. Особенно хорошо получалось под гороскопную мелодию специальную, как раз для нее, для львицы.
Сегодня, чтоб отвлечься от поганого сна, Алла решила выбраться в магазин и купить себе "Марусю", духи от модельера Славы Зайцева. Две недели назад увидела ее, наполовину уцененную, в "Россмане". Тогда просто зарегистрировала факт, совершенно не думая о покупке. Теперь же точно знала, что хочет "Марусю". Верилось, что парфюмерные волны сметут мысли о сне и успокоят почти беспрестанно нывшую левую ногу.
Но пока еще "Россман" не открылся, Алла могла спокойно позавтракать, потом покраситься. Она глотнула крепко заваренный чай - к регулярному кофепитию так себя и не смогла приучить. Вот и Антон тоже очень любил чай.
Ах, Антон, Антон... Первая встреча с ним оказалась скандальной.
Алла трудилась в строительной конторе, в бухгалтерии. Иногда, особенно когда шли квартальные отчеты, приходилось много перерабатывать. Это не нравилось, но за работу она держалась - устраивала во всем остальном, не в последнюю очередь и в зарплате.
В том памятном декабре начальница отдела укатила по горящей путевке, так что Алле, ее заместителю, пришлось взвалить на себя всю ответственность. А это означало- постоянно задерживаться после рабочего дня, прихватывать выходные.
Вот и этой субботой пришлось пожертвовать.
Алла позвонила в дверь четырехэтажного здания, где располагалась ее контора, и стала терпеливо ждать. Пожилые вахтеры обычно медленно преодолевали путь от своего рабочего места, стола со стулом и телефоном, до входной двери.