Оставленные
Шрифт:
Бак невесело кивнул.
– Я понимаю, что вы имеете в виду, но мне это не нравится. Они-то ведь знают, что вы знаете.
– Я могу обернуть это в свою пользу. Они будут думать, что я с ними, что это делает меня еще более зависимым от них.
– Сработает ли?
– На какое-то время. Даю вам слово, я их одолею. А пока я рад, что вытащил вас из крайне опасного положения.
– Я так вам признателен, мистер Карпатиу! Могу ли я сделать что-нибудь для вас? Карпатиу улыбнулся:
– Можете. Мне необходим пресс-секретарь.
– Я боялся, что
– Безусловно, не подходите. Я и не собирался предлагать этот пост вам.
Бак в шутку предложил:
– А как насчет журналиста, который обратился к вам в коридоре?
Карпатиу снова продемонстрировал свою феноменальную память:
– Ваш коллега Эрик Миллер?
– Да. Он понравился вам?
– Я обещал поговорить с ним завтра. Могу я сказать, что вы его рекомендуете?
Бак отрицательно покачал головой:
– Это была шутка.
Он рассказал Карпатиу о том, что произошло в вестибюле, в лифте и в коридоре до того, как Миллер представился ему. Рассказ не позабавил Николае.
– Я попробую поломать голову над тем, чтобы предложить вам достойного кандидата, – посерьезнев сказал Бак. – Однако вы еще обещали мне сообщить какую-то сенсационную новость.
– Действительно. Это новая информация, но она не подлежит публикации до тех пор, пока я смогу все это осуществить.
– Слушаю вас.
– Израиль сейчас так же уязвим, как и во время нордландского вторжения. Тогда Израилю повезло, но сейчас все завидует его процветанию. Им нужна защита. ООН может предоставить ее. В обмен на химическую формулу, благодаря которой пустыня становится плодородной, мировое сообщество может гарантировать Израилю мир. Если все страны разоружатся и передадут десятую часть своего оружия ООН, ООН сможет заключить мирный договор с Израилем. Премьер-министр Израиля уполномочил доктора Розенцвейга провести переговоры по заключению этого соглашения, поскольку он является подлинным собственником формулы. Разумеется, они настаивают на гарантиях безопасности, по крайней мере, на семь лет.
Бак качнул головой:
– Итак, вы собираетесь получить Нобелевскую премию мира, премию Человека года журнала "Тайм", а также премию Самого выдающегося человека года?
– Моей целью, во всяком случае, это не является. Бак ушел от Карпатиу с чувством глубокого доверия к нему, которого он еще ни к кому не испытывал. Это – человек, которого нельзя купить ни за какие деньги, что всегда возможно с людьми меньшего калибра.
Дома он обнаружил сообщение на автоответчике от Хетти Дерхем. Надо было позвонить этой девушке.
Брюс Барнс собрал членов инициативной группы "Церкви новой надежды" на чрезвычайное заседание во вторник днем. Рейфорд поехал, надеясь, что время не будет потеряно даром, а Хлоя не станет возражать против того, чтобы побыть некоторое время в одиночестве, хотя оба они все еще не смогли придти в себя после взлома.
Брюс усадил всех вокруг большого стола. Он начал с молитвы о том, чтобы ему дано было говорить просто и поучительно,
Глаза Брюса сверкали, голос его был таким же страстным и эмоциональным, как во время телефонного звонка. Рейфорд задавался вопросом, что могло так взволновать Брюса. Он пытался спросить его об этом по телефону, но тот настаивал, что скажет только при личной встрече.
– Я не задержу вас надолго, – сказал он. – Мне открылось нечто очень важное, и я хочу поделиться с вами этим. Я хочу обратиться к вам словами Христа: "… будьте мудры, как змеи, и просты, как голуби".
Как вы знаете, я внимательно изучал Откровение и некоторые комментарии относительно событий последних дней. Недавно среди документов пастора я обнаружил одну из его проповедей по этому вопросу. Я снова обратился к Библии и ряду книг, содержащих трактовку этих вопросов, и вот к каким выводам я пришел в результате.
Он взял лист бумаги, на котором им был нарисован график грядущих событий.
– Для того чтобы детально во всем разобраться, потребуется несколько недель, но, как представляется мне и многим, кто пытался разобраться в этом до нас, тот период истории, который мы с вами переживаем, продолжится семь лет. Период, который будет длиться первые двадцать один месяц, Библия называет судом семи печатей, или книги, запечатанной семью печатями. Затем наступит еще один период, который тоже продлится двадцать один месяц, – это суд семи труб. Затем в течение последующих сорока двух месяцев этого семилетия скорби, если мы останемся в числе живых, нам предстоят самые тяжелые испытания – суд семи чаш. Эта вторая половина семилетия называется временем великой скорби. Если мы останемся в живых ко времени окончания этого семилетия, мы будем вознаграждены тем, что станем свидетелями славного явления Христа, Лоретта подняла руку:
– Почему вы говорите "если мы останемся в живых"? В чем будут заключаться перечисленные вами судные периоды?
– Если я правильно понял, они будут один тяжелее другого, и переживать их будет все труднее. Если мы умрем, мы встретимся на небесах с Христом и нашими близкими. Но наша смерть будет страшно мучительной. Если мы проживем эти семь страшных лет, особенно вторую половину, нас ждет славное явление Христа. Христос явится, чтобы установить Свое тысячелетнее Царство на Земле.
– Тысячелетнее Царство Христа!
– Вот именно! Но этого ждать еще долго, а сейчас лишь несколько дней отделяют нас от начала первого периода книги, запечатанной семью печатями. Если я правильно все понял, скоро к власти придет Антихрист, который будет сулить всем мир и стараться объединить народы.
– А что плохого в единении народов? – спросил кто-то. – В то время, которое мы сейчас переживаем, как раз требуется единение.
– Конечно, в этом нет ничего плохого, однако Антихрист – великий проходимец, и когда откроются его подлинные цели, он встретит мощное сопротивление. Результатом этого станет война. Возможно, это будет третья мировая война.