Оставшиеся в вечности

Мусатов Анатолий Васильевич

Конечно, упертые сделают акцент на слово «возможные». А я бы больше обратил внимание на словосочетание «незаконченные испытания». Думаю, что это единственная причина почему ни одна из российских вакцин так и не получила международного сертификата.

Из каждого утюга нам не двусмысленно намекают, что если привьёшься, то ты царь и бог и никакая зараза тебе не грозит. Однако смысл вакцинации далеко не в этом. Давайте же разберемся: а в чем?

Во-первых, вакцинация от любого заболевания строго запрещена в разгар пандемии, об этом вам скажет любой практикующий врач.

Во-вторых, перед приемом любых, а уж тем более новых медицинских препаратов

каждый испытуемый – увы, но это все ещё испытание – должен пройти полное обследование на предмет противопоказаний и возможной аллергической реакции на компоненты препарата.

И наконец в-третьих – вакцина не защищает от заболевания на сто процентов. Она лишь должна, как нас уверяют, увеличить шансы не сыграть в «ящик» в случае заражения. А в идеале помочь перенести болезнь в лёгкой форме.

Почему я не привился? Если вы думаете, что мой ответ будет по типу «я против вакцинации»? Скажу сразу – нет. Я много лет делаю прививку от гриппа и ничего, живой вроде. А ответ мой будет таков.

Если весь процесс вакцинации сделают наконец по всем правилам безопасности, то я встану в первых рядах. А именно: закончат испытания вакцины в полном объеме и опубликуют результаты. Перед уколом проведут все необходимые тесты и предупредят меня о возможных последствиях и рисках, не абстрактно, а именно индивидуально. И никто не станет вынуждать меня подписывать бумагу, что производитель, как и медики, ответственности за последствия моего добровольного шага не несут, что я делаю всё на свой страх и риск.

Как видите, ничего особенного. Просто перечень обязательных правил. Однако ни одно из них никто выполнять не хочет. И возникает резонный вопрос: «А чего же вы хотите от меня?!».

С минуту Сергей молча смотрел на экран монитора. Его молчание было намеренным. Этим он будто говорил: «Люди, будьте бдительны!». Закрыв ноутбук, Сергей окликнул жену:

– Аня!

– Ты что, куда-то собрался? – удивленно подняла брови жена, увидев одевающегося мужа. – А как же концерт? Ты же обещал сегодня пойти со мной на английскую группу?

Аня обиженно надула губки. Отвернувшись, она замолчала. Ее глаза подернулись влажной пеленой. Глядя на застывшую маленьким истуканчиком жену, Сергей не мог сдержать улыбки:

– Малыш, я все помню. Мне нужно обязательно отвезти материал. Это займет час, не больше. Я непременно буду вовремя. Ты сама будь готова и билеты не забудь…

Он помнил, как накануне Аня умоляюще заглядывала ему в глаза. Маленькая, худенькая, она была похожа на нетерпеливую девчонку, только что не приплясывающую в желании получить свое.

– Сереженька, миленький, такая удача бывает раз в жизни. Только подумай, сами Coldplay будут в «Меридиане». Их концерт всего один-единственный проездом.

– А где это?

– Недалеко! На Калужской! Полчаса езды.

– Ну ладно, не дуйся. Так уж и быть, поедем.

Сидя в машине Сергей невольно размышлял о случившейся с ним фантасмагории. Этот случай не шел из головы.

«Такое не бывает в реале. Если предположить, что это все проделки моего воспаленного и усталого разума, то дела плохи… Видно, я и впрямь сильно устал… Семеныч прав, надо отдохнуть. Взять Аньку и на теплый морской бережок… Куда она там хотела? В Хургаду? По моему состоянию сейчас хоть к черту на рога, лишь бы узнать, что со мной произошло. Хотя без вакцинирования все равно нас туда не выпустят… Моглики из фантастов наверняка бы уцепились за такой вариант совмещения двух реальных пространств. Зрительная галлюцинация?.. На нее

можно было бы списать, если бы не такая подробность, как совершенная отчетливость картинки. И точность… Это ни с чем не спутаешь. При галлюцинации есть недочеты в картинке. Всегда чего-то не хватает. А тут я словно был там, в этом времени. Спутать невозможно. Мое тело было само собой, как если бы тот я и нынешний составляли одно целое. Даже нет! Не составляли, а были одной субстанцией… Без всяких замещений и внедрения в тогдашнего себя…».

Сергей резко тормознул перед зданием типографии. Бросив машину прямо у подъезда, он одним махом проскочил лестницу и влетел в вестибюль:

– Аппаратная работает?

– А как же, Сергей Владимирович. Уже звонили, спрашивали, подъехал ли! Я сказал, что уже прибыл, пусть чуток подождут.

– Спасибо, Михалыч!

На третьем этаже было пустынно. Дежурный свет по торцам коридора слабо отсвечивал в панорамных окнах. Здесь, в этих коридорах всегда стоял плотный аромат типографской краски, бумажной массы и тонкий, едкий запах наэлектризованной пыли. Сергей проскочил от лифта к двери аппаратной и сходу бросил:

– Юрий Гаврилович, прошу простить за задержку. Дикие пробки и мобилу забыл, как назло. Вот тут все видео.

Сергей торопливо раскрыл поданный ноутбук. Пока он вставлял флешку, Юрий Гаврилович уже настроил сканер. Минутное дело копирования на сервер данных с флешки завершилось одобрительным кряканьем Юрия Гавриловича:

– Нормально. Все точно по цвету и раскадровке. Добавим видеоряд и вся информация будет в полном ажуре. Больше ничего?

– Нет.

– Тогда быстренько пробежимся по материалу и вчерне отредактируем. Остальное я доделаю сам.

– Отлично, – кивнул Сергей. – Тут редактировать практически нечего. Важно скомпоновать интервью так, чтобы не замылить главное. Я хотел бы, чтобы было предельно ясно настроение людей. Кое-какие вставки с другими мнениями не группировать в один пул. Раскидайте их по сюжету. Ну, вы знаете, как.

– Не беспокойся, Сергей Владимирович. Будет все в ажуре.

– Тогда я убегаю. Тороплюсь…

Сергей мог полностью положиться на этого человека. Он не раз выручал его своей интуицией и огромным опытом в деле подачи материала. В типографии он совмещал должности рерайтера с допечатной подготовкой материалов. Иногда бывало так, что, просматривая готовую работу, Сергей изумленно крутил головой. То, что он хотел бы сказать, лишь интуитивно чувствуя, но не понимал, как это сделать, Юрий Гаврилович, посмеиваясь, легко выявлял все скрытые смыслы темы. Его великолепное профессиональное чутье не раз выручало Сергея.

Часто бывало, что материал, острый и злободневный, главред отодвигал к Сергею со словами: «Это мощно и крепко, но понимаешь, слишком сумбурно, что ли. Надо доработать». И доработка могла продолжаться до тех пор, пока злободневность материала скисала, как перестоявшееся квашеное тесто. Сергей бился за свой репортаж до последнего, но Владлен Семенович, с печальной улыбкой возвращал ему переделанный материал. Сергей прекрасно понимал, чего добивается главред. Желая оставить перчинку в его статье, он, вместе с тем, старался сгладить всякие острые углы до предела. Получался этакий тяжелый валун. Сглаженный, округлый, серый и вместе с тем безликий, как и подобает подобному в куче подобных. Сергея это категорически не устраивало. Он приносил острое лезвие событий, которое Владлен Семенович никак не мог пропустить в номер. Потому между ними происходили битвы, долгие и упорные.