Остенландия

Хейл Шеннон

из 302-й, открывая свой соседний ящичек, словно ненароком коснулся ее пальцев.

– Привет! Как там твой пес?

– Уже лучше. Сказали, наверное, какую-то гадость слопал.

– Вот и слава Богу, да? – он потрясающе улыбался, у нее ноги стали такими

ватными, словно от первого в жизни поцелуя.

Он

ушел, а она все стояла, пережевывая глупую мысль – он мог бы совратить ее в два

счета – ни шанса устоять. Потом пожаловалась на него комнатным растениям…

вот вроде и все.

А через несколько недель между ней и Тэдом все было кончено.

Тогда она вспомнила ту встречу, то странное ощущение, и ей подумалось, что

теперь незачем возражать, если ее решит совратить такой парень.

И вот наутро, с трудом выждав до десяти часов, с бьющимся от тайной надежды

сердцем она пересекла холл, и подошла к двери с номером 302.

Всклоченная после сна голова появилась в приоткрытой двери.

– Привет, Джейк, у тебя, кажется, тоже есть ролики, может, пойдем покатаемся в

парке…

– Ради этого ты и разбудила меня в такую-то рань?

И, захлопнув дверь, он надо думать уполз обратно в койку.

День двадцатый

Бальное платье Джейн было белоснежным, словно подвенечный наряд. Кружева и оборки,

маленькие жемчужинки по краю лифа и по подолу, низкий вырез, пышные рукава

фонариком. И еще длинные перчатки, жемчуга на шее, а прическу скрепляют крохотные

белые бутончики. На лице изысканные достижения макияжа века двадцать первого.

Ею занималась другая горничная, не эта тупица Матильда.

Закончив, она отошла, оглядела Джейн придирчивым взглядом и воскликнула:

– Вот это да!

Очень многообещающее заключение.

Джейн с высоты лестничной площадки быстро оглядела людской водоворот. Большей

частью незнакомые джентльмены, в классных черно-белых костюмах. Дамы в

белоснежных воздушных нарядах, подхватив шлейфы, улыбаясь, оживленными

ручейками перемещались между черными фигурами мужчин и освещенными

бесчисленными канделябрами колоннами. Очень похоже на дамскую комнату в Лас-

Вегасе, переполненную вечно спешащими невестами – подумалось ей.

Тут она

удивленно узнала под маской кое-кого из блистательных гостей вчерашних лакеев

и садовников. Другие же слишком смахивали на студентов, или на второстепенных

актеров, которым здорово не помешают несколько лишних банкнот в кармане – их

принадлежность к этой братии с головой выдавал специфический запашок антимоля и

затхлого воздуха костюмерных шкафов.

Но были и другие дамы, в них легко угадывались клонированные копии мисс Чарминг,

мисс Хартрайт, или даже – да, ищущий и исполненный надежды взгляд мисс Эрствайл.

Так значит, где-то есть и другие поместья. Где тоже есть гостьи Остенляндии – или это

актеры? Кто же тут настоящий?

Боже, у нее полный кавардак в голове…

Мистер Нобли быстро шел по залу, нетерпеливо перебегая глазами по группкам гостей:

белоснежный галстук на шее, угольно-черный костюм – ну обалденно хорош! Увидев ее,

резко остановился. Их взгляды встретились – ого! Что называется, приехали, Нобли…

Не успел он сделать шаг, как его отсекла дама неопределенного возраста и намерений, с

радостным визгом -

– О, мистер Нобли! – ринувшаяся ему наперерез.

Мистер Нобли стремительно развернулся, и вмиг исчез за колоннами.

Но зато появился… мистер Мартин! Тоже белый галстук, и черный сюртук, ищущий

взгляд. «Тоже по мою душу?» – подумала Джейн. В миг, когда их взгляды встретились, она

поняла, что правда выглядит сегодня на все сто. Все головы поворачиваются в ее сторону, следуя изумленному взгляду Мартина. Он поспешил навстречу, протягивая руку Золушке,

с первыми тактами музыки спускающейся по лестнице в толпу незнакомых гостей.

– Прекрасное платье, Джейн… то есть, мисс Эрствайл. Могу я пригласить вас на первые

два танца?

Ох, этот взгляд, знакомый мужской дух, прикосновения, словно они снова в каморке перед

теликом, с запотевшими банками в руке.

– Мартин, я не могу. Я уже обещала….

– Мисс Эрствайл, – раздался рядом голос мистера Нобли, – первый танец начинается, не

угодно ли?

Мужчины обменялись столь молниеносными взглядами, что понять их было невозможно.

Ну надо же – неужели ревность? Из-за нее? Или какие-то старые счеты?

Уходя, она бросила взгляд на слегка озадаченного Мартина, словно извиняясь за свое

пренебрежение после пьесы, может и за то, что предпочла шикарного актера реальному

земному парню. Хотя трудно сказать, что он мог понять по этим взглядом.

Но вот, под руку с мистером Нобли она входит в сияющую тысячами свечей танцевальную

залу, где уже звучат первые такты менуэта. Она улыбается всем, улыбается мистеру