Остерегайтесь апокалипсисов. Книга 4
Шрифт:
Я выглянул один раз, затем спрятался, выглянул также второй, и только на третий раз наконец-то решил осторожно выйти из укрытия. Незнакомец меня не заметил. Присев на корточки перед деревянной стеной конюшен, он начал быстро выкладывать что-то из своей сумки. Я же, постепенно заходя ему за спину, затаился.
Судя по рыжевато-коричневому хвосту и вытянутым ушам это был лис. Правда, на Макси и Лалу он совсем не походил. Когда я подошел к нему уже совсем близко, мне стало понятно и то, чем он занимался. Из сумки он выложил на землю целую копну сена, взял два камня для разжигания огня и приготовился ударить
Лишь представив, как быстро должны были загореться конюшни, я сразу решил это прекратить. Стоило этому лису дернуться, как я схватил его за шиворот и поднял над землей. Мужчина от неожиданности взвизгнул и выронил все, что было у него в руках. Я же, довольно улыбаясь, поздоровался:
— Добро пожаловать.
Судя по всему, выражение моего лица вызвало у него лютый страх. Вцепившись в мою руку, мужчина ахнул и громко протяжно завопил:
— Нет!
Я не стал с ним возиться. Схватив его за горло, я со всей силы ударил его головой прямо по стене. Мужчина сразу обмяк в моих руках и притих. Я же, придвинув его к себе, снова взглянул на его лицо, и понял, что он потерял сознание.
С губ сорвался усталый вздох. Не хватало мне проблем с больными, так теперь еще и местные хворост в огонь подкидывают?
Где-то неподалеку зазвучал топот ног. Услышав его, я оглянулся и вскоре увидел двух лисиц, выбежавших ко мне на крики. Когда они увидели обездвиженное тело в моих руках, изрядно испугались. Я же, усадив этого зверочеловека на землю, спокойно объяснил:
— Он пытался поджечь конюшни.
Одной этой фразы оказалось достаточно. Обе девушки, осмотрев вещи, валявшиеся в округе, сразу поняли, что это было правдой.
— Эти паршивые трусы, — зловеще зашипела Лала, — совсем страх потеряли?! Я их всех убью!
Макси, резко схватив сестру за руку, остановила ее попытки убежать прямо на корню. Удивленная Лала уставилась на чрезмерно спокойную сестру, а я, наблюдая за ними, сразу же сказал:
— Нельзя.
— Почему нельзя? — возмущалась Лала.
— Из соображения безопасности.
— Я же не болею!
— Все равно нельзя. На тебе могут быть блохи, помнишь?
Девушка неловко стихла. Я же, посмотрев на Макси, увидел в ее взгляде полное понимание. Казалось, она тоже ожидала скорого нападения со стороны местных, и поэтому уже не удивлялась.
— Но мы же уже начали бороться с ними… — невнятно пробормотала Лала.
— Но еще не избавились от них. — Снова присев на корточки рядом с этим лисом, я поднял его себе на плечо и плавно встал. — Не трать силы. Сегодня нам еще всем шерсть сбривать, помнишь?
Лала напряженно попятилась. О необходимости сбривать шерсть она явно старалась не думать. Поджав хвост и опечаленно посмотрев на сестру, она прошептала:
— Он ужасен.
— Он прав, — с сожалением отвечала Макси. — Пока проблема не будет решена на корню, нельзя расслабляться.
Улыбнувшись, я развернулся и медленно двинулся прочь от девушек. На прощание я лишь махнул рукой и громко сказал:
— Избавитесь от всех улик, ладно? Не хватало, чтобы кто-то еще воспользовался этим.
— Хорошо, — хором отозвались лисицы.
Пока я шел, улыбка не сползала с моего лица. Все же как было хорошо то, что эти двое смогли временно примириться. Благодаря этому мы выяснили, что совместное
Я привел нашего нового заключенного в тот самый домик, куда мы размещали всех людей с подозрениями на болезнь. К моему сожалению, прямо сейчас здесь никто не жил. Все, кто успели попасть к нам сюда, действительно оказались заражены.
Пока этот лис спал, я посадил его на одну из кроватей и подошел к шкафчику. В этом доме у меня лежала одна волшебная коробка, как раз припасенная на подобный случай. Открыв ее, я сразу вытащил увесистые кандалы.
Внезапно за моей спиной прозвучал скрип входной двери. Оглянувшись, я увидел Макси, и та при виде оков в моих руках, с порога удивленно спросила:
— Постой, а это у тебя откуда?
— Это? — я приподнял цепи, намеренно демонстрируя их длину. — Попросил у вождя вместе с предыдущей партией продуктов.
— Зачем?
— Как раз для подобных ситуаций. — Развернувшись, я быстро подошел к лису, закрепил оковы на одной из его ног, а второй конец цепей надежно примотал к железной крышке погреба в центре комнаты. — Как думаешь, сколько самоубийц еще заявится?
— Даже думать не хочу.
Сопли, слезы и громкий вой продолжались вот уже последние полчаса. Если бы знал, что придется выслушивать все это так долго, возможно, отложил бы идею бритья еще на несколько дней. Из-за того, что у нас не было ничего, что могло бы сравниться с нормальной бритвой, срезать шерсть приходилось острым лезвием ножа и ножницами. Сначала я убирал все длинные белые волоски, потом старался и как можно короче подстричь оставшиеся короткие.
— Моя пушистая шерстка, — продолжала громким воем рыдать Лала, — мои белые мягкие волосы.
Слезы стекали из ее глаз таким ручьем, что теперь вся ее одежда была мокрой. В начале хотя бы ткани помогали, но теперь и они все были испачканы в соплях и слезах.
— Зато после этого, — бодро отвечал я, — мы наконец-то сможем всех вылечить.
— Вылечить… — стонала следом за мной Лала, прижимая к себе все еще пушистый белый хвост. — Мы сможем вылечить…
Макси смотрела на сестру с хладнокровием. Она выглядела спокойной, но лишь сейчас и только потому, что всю ее шерсть я уже успел срезать. Конечно, побрить ее прям совсем на лысо у меня не получилось, но я постарался срезать как можно больше шерсти, оставив лишь самые мелкие волоски. И, надо сказать, мне казалось, что получалось у меня неплохо.
Макси, встретившись с моим взглядом, будто сразу поняла, что я думал о ее внешности. Нахмурившись, она строго спросила:
— Ты хоть знаешь, как выглядишь сам?
— Нет, я специально не смотрелся в зеркало.
Я улыбался. На самом деле, даже мне было ясно, что зверочеловек без шерсти был тем еще зрелищем. Меня успокаивало во всем этом лишь одно: это тело не было моим настоящим.
Спустя еще некоторое время мы наконец-то закончили. Эмоции у всех были явно смешанные. Мы трое стояли на улице друг напротив друга и косо поглядывали на свой внешний вид. Выглядели мы, мягко сказать, забавно. Но почему-то никого из нас это не смешило.