Осторожно! Маша!

Юнина Наталья

– Понятно. Я там тирамису поставила в холодильник настаиваться, через пару часов будет готов.

– Спасибо, не хочу. Меня итак тошнит.

– Ты беременна?
– начинается бл*дь, вы еще тут месячные свои обсудите.

– Нет. Просто селедки переела.

– Ясно. Ксюш, а присядь на кровать.

– Зачем?

– А мне нужно узнать твое мнение о матрасе. Я тут в программе услышала, что на нем надо поскакать, чтобы понять, хороший ли он. Попрыгаем вместе?

– Ну, давай.

Вот же

маленькая стерва! Точно убью. И тут начинается реальная скачка, почему я не лег животом вниз? Придурок!

– За снежинку, и за Катьку, и за Ленку, и за швабру.

– Маш, ты чего?

– Фильм один вспомнила, герой там такой с особенностями развития.

– Ясно. Ну, может, хватит прыгать? Нормальный матрас.

– Да, наверное, хватит прыгать.

– Пойду к Димке, папа там тебя звал.

– Хорошо.

Несколько секунд и шаги затихают.

– Можете появляться, Александр Вадимович.

Как только вылезаю, благо не из пыльного плена, Маша тут же отходит от меня на пару шагов.

– Без рукоприкладства, пожалуйста. Зато мы узнали, что матрас нормальный. А твоему лицу как показалось?

– Мне показалось, что тебе сейчас придет реальный пипец.

– Не злись, Сашенька, выдохни и сиди тихо, а вообще лучше под кроватью до тех пор, пока я не вернусь.

– Бегу и падаю.

Маша прикладывает палец к губам и выходит из комнаты, прикрыв за собой дверь. Супер, надо ж так попасть. Сел на кровать и стал ждать неизвестно чего. Шаги я услышал слишком поздно, чтобы вновь лезть под кровать. Наверное, картина та еще, сижу как баба, сложив руки на коленях с закрытыми глазами. Пришел твой час, Краснов, сейчас тебя задней девственности будут лишать.

– Ты кто?
– слышу детский голос. Открываю глаза, передо мной стоит та самая девочка с фотографии. От облегчения кажется выдохнул.

– Девочка, только не кричи.

– Я Анна.

– Хорошо, Аня, только не кричи.

– Анна.

– Я понял.

– Не очень-то и понял, я сказала Анна, а не Аня.

– Ясно, это что-то семейное, - малявка тут же садится на кровать и пристально смотрит прямо в глаза. – Я Машин друг, не бойся.

– Я только жуков боюсь.

– Ясно.

Бл*дь, когда я еще попадал в такие дебильные ситуации? Мама дорогая, надо срочно выпить. Взгляд у девчонки просто сумасшедший, кажется, ее голубые глаза сейчас выпадут из орбит, а потом она улыбается. Мамочки, так смотрят на пирожное, которое хотят сожрать.

– Что-то не так?
– стараюсь быть, как можно спокойнее. – Ты на меня странно смотришь.

– Вы красивый, - Господи, сейчас и эта скажет «дай тебя нарисую», точно сестры. Но на удивление мелочь встает с кровати, достает из кармана конфету и снова садится. – Держите, она вкусная.

– Спасибо.

– Спасибо в карман не положишь, так

папа говорит, - страшно представить, что там еще папа говорит. – А как вас зовут?

– Саша.

– Сашка - сухая какашка.

– Я даже не буду спрашивать, почему сухая.

– А надо бы. Я в бассейн хожу с братом, так там есть такой мальчик по имени Сашка, длинный, страшный и худой, вот и сухая какашка, а вы красивый.

– Я понял. Ты не могла бы не рассказывать маме с папой, что видела меня у Маши, ее, наверное, ругать будут.

– Не расскажу, но вы же что-то должны мне дать взамен.

– Например?

– Например, килограмм таких конфет каждую неделю.

– Попа не слипнется?

– Чего ей слипаться-то, конфеты перерабатываются в животе, а не в попе.

– Тогда уж в желудке.

– Неважно. Вы мне конфеты, а я молчу.

– Хорошо.

Дверь тихо приоткрывает Маша, уставившись на меня и врожденную манипуляторшу.

– Ты что здесь делаешь? Аня, кыш отсюда.

– На твоем месте я бы так не говорила. Буду молчать, но с тебя туфли и косметичка, - встает с кровати и с гордой походкой направляется к двери. – До свидания, Саша.

Маша тут же закрывает дверь на ключ.

– Господи, а день так хорошо начинался, что она тебе тут наговорила?

– Мало что, но знаешь, сразу можно сказать, что вы сестры. Более того, я почти уверен, что она переплюнет тебя через лет десять. Кстати, она положила на меня глаз, - сам себе усмехаюсь. – Мне кажется, что мне стоит опасаться за свое прекрасное тело.

– Через десять лет оно уже не будет таким прекрасным, не обольщайся. Придется потерпеть не менее пяти часов. Потерпишь?

– А куда мне деваться. И что мы будем делать?

– Не знаю, на кровати лежать. Где-то в четыре часа они пойдут гулять с собакой, и я тебя выпущу. Может ты в туалет хочешь? Хочешь я тебе баночку принесу? Ну, пописать?

– Зачем? У тебя на подоконнике стоит гибискус, я прицелюсь и как раз его полью. У меня прицел меткий, даже эти прекрасные шторки не обмочу.

– Один ноль в твою пользу, поливай, что-то он как раз подсох, заодно и землю удобришь.

– Я думал землю удобряют не этим.

– Ну, если ты хочешь по большому, для этих целей я принесу горшок с толстянкой, что добру пропадать, удобрять так денежное дерево. Как говорится, деньги не пахнут.

– Один-один.

– Давай уточним, ты же теперь не будешь продолжать, что мы начали, да?

– Машуня, ты такая умная. Как мне повезло, что я встретил такую девушку.

– Мне кажется это сарказм.

– Да ладно?
– Маша ничего не отвечает, подходит ко мне и садится на колени.

– Ты же не против? Что-то ты какой-то костлявый, бедра твердоваты, - и начинает ерзать на мне задницей.