Осторожно, Синди!

Матч Карин

Тони, которого она знала тысячу лет, иногда осмеливался целовать ее в губы. Он был такой робкий, застенчивый, но очень нежный. И вдруг какой-то Стюарт Ньюман, которого она знала всего несколько часов, набрался смелости целовать ее шею, плечи и... она ни за что не позволила бы это мужчине, разве что после свадьбы. Но она в Окленде — здесь все нетерпеливы, напористы и многоопытны, и этот человек тоже не любит ждать, и он тоже многое повидал и испробовал. Наверное, он ожидает от нее того же, раз она приехала в город? Может быть, здесь так принято?

Несмотря на свою неопытность и наивность,

Синди знала, чего хотят от женщины мужчины вроде Стюарта. Он хочет добиться этого и от нее? А кто была та красавица, чье фото теперь превратилось в золу? Что она значила в его жизни? Синди постаралась отогнать эти мысли. Все это становится слишком опасным, ситуация ей явно не нравилась. Она все больше и больше напоминала себе Алису, попавшую в непостижимую Страну чудес.

Синди встала и сняла с каминной решетки свое платье, пришедшее в довольно плачевное состояние.

— Мне пора домой. Одежда уже высохла. Если вы вызовете мне такси, я буду готова через пять минут.

Стюарт внимательно посмотрел на девушку. Он заметил, что она выпрямила спину, развернула плечи, крепко сжала губы. Ее глаза блестели, она была напугана, но в то же время во всем ее облике читался вызов: «Только посмейте задержать меня здесь помимо моей воли!» Стюарт знал, что раньше ее никто не целовал так, как он. И скорее всего ее вообще никто как следует не целовал. Он ничуть не раскаивался в содеянном, но ему понравилось ее сдержанное достоинство — оно показалось ему весьма привлекательным.

Сначала он был настроен покорить ее с первого захода и воспользоваться своей победой немедленно — назло Делии и всем женщинам, которых он поклялся использовать только для своего удовольствия, не позволяя себе всерьез увлекаться ими. Но он впервые увидел такую реакцию, как у Синди, и, глядя, как она решительно выходит из комнаты, почувствовал настоятельную потребность доказать самому себе, что эта девочка такая же, как все остальные, что она ничуть не лучше других, но для этого он должен был превратить ее во вторую Делию. Если она уступит ему, тогда он будет знать, что прав. Теперь весь его интерес, вся его симпатия к этой юной девушке исчезли. Стюарт знал только одно: он должен доказать себе, что был прав, не доверяя женщинам, должен доказать, что правильно делал, презирая всех представительниц этого пола.

— Вы вызвали такси? — крикнула из холла Синди, уже переодевшаяся в свое измятое, заляпанное платье.

— Нет, и не собирался. Я сам тебя отвезу на квартиру, или где ты там живешь. В такое позднее время такси до Браунз-Бей будет стоить целое состояние.

— Спасибо. — Девушка кивнула и пошла впереди него к «форду», покрытому блестящими дождевыми каплями. Она открыла дверцу и скользнула на холодное кожаное сиденье, стараясь подавить дрожь.

Машина неслась по пустынным улицам, некоторое время оба молчали. Они ехали в сторону Харбор-Бридж, за которым начинался Браунз-Бей. В темноте все было таким ярким, всюду горели огни, это зрелище заворожило Синди. Оранжевые и голубые пятна уличных фонарей ярко сияли по обе стороны широких улиц. Оранжевые были на крупных дорогах, а светло-голубые — на улицах поменьше, все это великолепие отражалось в черной глянцевой поверхности дороги.

До Браунз-Бей было

далеко, и Стюарт заметил:

— Ты бы еще на край света забралась. Как ты утром добираешься до своей конторы? Или ты работаешь там же, рядом с домом?

— Я еще не нашла себе работу. Я здесь живу всего неделю, а денег у меня не так много, так что приходится на всем экономить. Я скоро перееду в пансион к моей кузине, она живет там с мужем, это около Мишен-Бей. Они выделят мне одну комнату.

— Но Мишен-Бей тоже далеко от центра.

— Да, наверное, но оттуда в город ходят автобусы.

— А какую работу ты ищешь? У тебя есть какое-нибудь образование?

— Да, у меня диплом машинистки-стенографистки — хотя боюсь, это не очень увлекательная профессия, — сказала девушка, не сумев скрыть тоски в голосе.

— А ты ждешь чего-нибудь веселого, да, Синди?

Она вздрогнула, в ее душе снова шевельнулась недавняя тревога.

— Не того, что вы имеете в виду, мистер Ньюман.

— Чего же тогда?

— Боюсь, вам это будет неинтересно. Вы вряд ли меня поймете.

— Ну почему же? Попробуй объяснить.

Синди открыла было рот, чтобы все рассказать, но вместо этого испустила вздох.

— Ах, не важно. Мы с вами больше никогда не увидимся, так зачем вам это?

— А почему ты думаешь, что мы больше не увидимся?

— Мне кажется, это очевидно. У нас нет ничего общего, нам нет смысла еще раз встречаться. Если говорить откровенно, мне кажется, вы из тех, кому все быстро надоедает, и вы легко избавляетесь от людей, которые вам наскучили. А я надоем вам скорее, чем все прочие.

— Ага! — кивнул Стюарт. — Для меня это внове — такая прелестная смесь наивности и житейской мудрости. Знаешь, разнообразие бывает очень приятно, иногда надо отдохнуть от привычного. Тебе еще многое предстоит узнать о мужчинах, перед тобой откроется целый мир. А в этом новом мире тебе понадобится хороший учитель, и я — отличная кандидатура.

— О, в этом я не сомневаюсь, но то, что я хочу узнать о жизни, и то, чему вы можете меня научить, — совершенно разные вещи.

— А чему ты хочешь научиться и чем, по-твоему, так плохо то, чему я могу тебя научить?

Синди кинула на него быстрый взгляд, чувствуя, что ее начинает злить этот разговор.

— Мистер Ньюман, меня не интересуют романы с мужчинами, если вам угодно.

— Вот как? Знаешь, хочу тебе заметить, что пульс у тебя бился, как после марафона, когда я поцеловал тебя в шею, так что на минуту, всего на минуту, мне показалось, что ты не совсем безразлична к мужчинам. — Он резко свернул в переулок по просьбе Синди и остановился возле третьего от угла дома — небольшого коттеджа, разделенного на две квартиры.

— Чего вы добиваетесь, мистер Ньюман? Хотите потешить свое мужское самолюбие? Видно, та девушка на фотографии сильно его ранила. А меня вы хотите использовать, чтобы доказать себе, что ваши чары все еще способны покорять женщин?

— Мне не нужно ничего доказывать! — Он вдруг схватил ее за руки и притянул к себе. Она замерла, потом стала вырываться, но он держал ее словно в тисках.

— Отпустите меня! — Но опять, несмотря на протесты, Синди почувствовала невероятную слабость и обмякла в его руках.