Остроумие мир. Энциклопедия

Артемов Владимир Львович

Сметливый и остроумный юноша тотчас понял ловушку и отвечал, что мать его в Риме не бывала, но отец был.

* * *

Придворные как-то раз передали Августу, что сенат и народ решили поставить ему в Риме очень дорогостоящий памятник. Август спросил цену, а когда ее назвали, сказал:

— За такие деньги я и сам готов встать на пьедестал вместо памятника!

* * *

Однажды император купил у ремесленника ворона, который умел кричать:

— Да здравствует Август, победитель, император! Соблазнившись этим примером, сосед

ремесленника тоже поймал ворона и принялся обучать его говорить. Но напрасно — ворон молчал. Тогда сосед сказал в сердцах:

— Напрасно старался, дурак!

И все-таки понес ворона во дворец, чтобы продать по дешевке придворным гадателям. Но Август велел выгнать его, сказав, что во дворце уже скопилась целая стая ворон, которые прославляют императора. И в это время ворон крикнул:

— Напрасно старался, дурак! Император засмеялся и купил и эту птицу.

* * *

Кто-то однажды позвал Августа на обед, но приготовил угощенье совсем уж не кесарское, а самое обыденное, словно принимал у себя первого встречного. Цезарь на прощанье сказал ему:

— Я и не думал, что мы с тобой так коротко знакомы!

* * *

После смерти одного знатного римлянина, который был обременен ужасными долгами, Август отдал неожиданный приказ — приобрести для него подушку, на которой спал покойный. Конечно, услышавшие о таком распоряжении не утерпели, чтоб не спросить, какими оно вызвано соображениями.

— Очень любопытно, — объяснял Август, — владеть этой подушкой, на которой человек мог спокойно спать, имея на шее столько долгов.

* * *

Один сановник, крепко страдавший подагрой, все бодрился и уверял, что ему становится день ото дня лучше, хотя на самом деле было наоборот. Один раз он хвастливо утверждал, что в тот день прошел пешком целую стадию [3] .

— Что ж удивительного, — заметил Август, — теперь дни становятся все длиннее.

* * *

Август охотно сочинял разные вещи и, между прочим, написал трагедию «Аякс», но она ему не понравилась, и он ее стер губкой с таблиц, на которых она была написана. Когда кто-то спросил у него об «Аяксе», он отвечал:

3

Стадия — мера длины.

— Мой Аякс умертвил себя, бросившись на губку, — намек на обычный у римлян способ самоубийства: падать на меч.

* * *

Известные комические актеры Пилад и Гикас, жившие в царствование Августа, беспрестанно между собой ссорились, и их распря принимала такие размеры, что ей невольно занималась вся римская публика. Это не нравилось кесарю и он сделал актерам выговор.

— Ты к нам несправедлив, государь, — сказал ему один из них, — для тебя же самого лучше, чтобы публика была занята нами.

* * *

Поэт Пакувий, большой попрошайка, однажды выпрашивал

у Августа денежную подачку и при этом упомянул, что, мол, все уже давно болтают о том, что цезарь наградил Пакувия.

— Это вздорные слухи, ты им не верь, — ответил Август.

* * *

В другой раз какому-то военному, который просил награды и при этом уверял, что ему не дороги деньги, а дорого то, чтобы все знали, что он взыскан милостью императора, Август сказал:

— Ты можешь всем рассказывать, что я тебя наградил, а я не стану противоречить.

* * *

Сохранилось также немало рассказов из семейной жизни Августа. Так, Макробий пишет, что его дочь Юлия однажды предстала перед ним в слишком открытом костюме, что не понравилось ему. На другой день она была уже в другом, более скромном одеянии, и Август сейчас же заметил ей, что такая одежда гораздо более пристала дочери кесаря. Юлия нашлась и отвечала, что накануне она была одета для мужа, а теперь для отца.

* * *

В другой раз, войдя к дочери в то время, когда рабыни одевали ее, он увидал на ее одеждах седые волосы; она начинала уже седеть и приказывала своим женщинам тщательно вырывать у нее каждый седой волос. Август спросил ее:

— Скажи, что ты предпочла бы: быть седой или быть лысой? Юлия отвечала, что лучше желала бы поседеть.

— Так зачем же ты позволяешь своим служанкам делать тебя лысой, вырывая твои волосы?

* * *

Очень остроумна проделка одного греческого поэта, поднесшего Августу свои стихи. Август все не принимал его стихов и не награждал его, и так повторилось много раз. Однажды, в ответ на новое подношение, Август быстро написал сам небольшой стишок на греческом языке и подал его поэту. Тот сейчас же прочитал произведение кесаря и сталь громко восхвалять его, а потом подошел к Августу и, подавая ему несколько монеток, сказал:

— Прости, государь, дал бы больше, да не имею. Выходка, насмешившая всех присутствовавших, понравилась и кесарю, который выдал греку крупную денежную награду.

* * *

Какого-то старого отставного воина за что-то тянули к суду, и он умолял Августа помочь ему. Кесарь назначил ему искусного защитника. Но старый солдат заметил, что когда надо было защищать кесаря, то он самолично шел в бой, а не посылал кого-либо вместо себя. Август так убоялся показаться неблагодарным, что принял на себя лично защиту старого служаки на суде.

Но по отношению к нему люди часто бывали неблагодарны. Однажды он уплатил долги за кого-то из своих друзей, даже не дожидаясь, чтобы тот его попросил об этом. А тот, вместо благодарности, упрекнул кесаря в том, что, дескать, заимодавцы мои получили деньги, а мне-то самому тут что досталось?

* * *

Однажды, присутствуя на каком-то общественном зрелище, Август увидал знатного человека, который без стеснения закусывал на глазах у публики. Кесарь велел ему сказать: «Когда я хочу есть, то ухожу домой».