Остров Бешенного

Доценко Виктор Николаевич

– Да вы не волнуйтесь, Савелий Кузьмич, вы же видите сами, ничего страшного, ноги на месте, никакой атрофии мышц не наблюдается, связки работают. Налицо временная дисфункция нижних конечностей, иными словами, они перестали вам подчиняться, ну, как будто взяли отгул. Ведь и им когда-то нужно отдыхать, да и вам самому не помешает. Правда, Чика?
– обратился он к свинке, сидящей у него на плече, и она что-то радостно запищала прямо ему в ухо.
– Представьте, Чика со мной полностью согласна и тоже считает, что вам необходимо отдохнуть.

–

Кончайте этот дурацкий цирк, Широши, и объясните мне толком, что происходит и что вам от меня нужно?
– резко спросил Савелий.

– Ох уж эти вечные русские вопросы, - усмехнулся Широши.
– Вы бы еще спросили "кто виноват?" и "что делать?", а то сразу "что происходит?" Да вам сам Господь Бог не даст ответа! А потом, что это за приказной тон - "Кончайте цирк!.. Кончайте цирк!", - чрезвычайно обиженным тоном передразнил Широши. Вы, наверное, не любите цирк, а я в цирке работал наездником-вольтижером, а потом - воздушным гимнастом. Кстати, именно в цирке я встретил вашего нового приятеля карлика Фридриха...
– Он сделал паузу и очень внимательно наблюдал за реакцией Бешеного.

При упоминании о карлике Савелия действительно передернуло, и ему даже захотелось позлорадствовать и поинтересоваться его здоровьем, но Широши не дал вставить ни слова и продолжил:

– Я просто хотел вас немного развлечь своими милыми свинками, думал, они вам понравятся.

– Свинки-то мне понравились, - из чистого упрямства сказал Савелий.

– Не старайтесь мне угодить из ложно понятой вежливости, дорогой Савелий Кузьмич!
– воскликнул Широши.
– Свинки вам не могли понравиться по определению.

– В смысле?

– Не назову вас чистым и законченным прагматиком, но вы любите то, в чем обнаруживаются смысл и польза. Вы можете любить лошадей, собак, на худой конец, кошек. Но в животных я разбираюсь заведомо лучше вас, потому что у меня их было много. Когда-то был слон, были пумы, гепарды. Последние, кстати, удивительные умницы. Но в конце концов я остановился на морских свинках.

– Почему?
– спросил Савелий, не понимая, как ему вести себя в этом театре абсурда.

– Во-первых, они чистые вегетарианцы и отвергают мясо, во-вторых, они полностью лишены агрессии и безумно наивны и дружелюбны. Однажды, когда я жил в Москве, меня тогда звали Феликс Андреевич, кстати, если угодно, называйте меня Феликс, мы же с вами общаемся по-русски, так вот, в Москве у меня был чудесный бежевый свин по имени Барик. И пришла ко мне в гости одна приятельница вместе с огромным сиамским котом по имени Сема. Семе ничего не стоило в одно мгновение острыми когтями и зубами разорвать беднягу Барика в клочья...

Тут Савелий вновь подумал о бедняге Рауле, но решил не перебивать.

– Но Барик мой не испугался, подошел и дружелюбно обнюхал неизвестное страшилище, и, представьте, стушевался именно кот, который попятился назад.

– Так что же, эти свинки такие храбрые?

– Напротив, они жутко трусливы - боятся громкого голоса, резких движений.

Но, согласитесь, в этом безрассудном наивном дружелюбии, столь редком в нашем жестоком мире, есть свой шарм. А кроме того, держать морских свинок абсолютно бесполезное занятие.

– Какая философия, - не удержался Савелий от сарказма.

– А что, морские свинки сами по себе абсурдны - подумайте только, "морские свинки", боящиеся воды. Правда, в начале бытования этих зверей в России их именовали "заморскими", что было ближе к истине, но потом у нас принялось определение "морские", а какие они к черту "морские", когда самые что ни на есть сухопутные. Они страдальцы за род человеческий - на них медицинские опыты ставят, а в Перу, говорят, даже едят. Но что взять с этих потомков диких индейцев?

Разговор об этих дурацких бестолковых тварях порядком поднадоел Савелию, которому не терпелось узнать, где он находится и что Широши намерен с ним делать. Самое противное, если Широши надумает его "вербовать". Но Широши никак не мог переменить тему:

– Попытайтесь понять, Савелий Кузьмич, что для меня эти зверьки не просто прелестны сами по себе, но и воплощают важнейший философский тезис "бессмыслица прекрасна!".

– Каждый имеет право на свою точку зрения.

Савелий специально не стал возражать Широши. Переход к философским материям должен был приблизить его к тому, что в данный момент его занимало.

– Я вижу, вам мои любимцы надоели, - с какой-то грустью сказал Широши.

Он щелкнул пальцами, и сидевшая у него на плече свинка ловко сбежала по его руке вниз, в ту же ладонь, где сидел Лаврентий. Широши запустил зверюшек в просторный проволочный вольер, стоявший за его креслом, и кинул туда несколько фруктов.

Весь кипя от негодования, Савелий ждал, что за этим последует. Но лицо его было спокойным и задумчивым. Можно было подумать, что он осмысливает свое знакомство с морскими свинками.

– Понимаю ваше нетерпение и недоумение, Савелий Кузьмич. Ваша деятельная натура восстает против не-обычного для вас положения, в котором вы оказались волею судеб. Я обещаю вам откровенно ответить на все ваши вопросы, только немного погодя. Не скрою, я давно искал встречи с вами именно в такой спокойной обстановке, но как-то все не получалось. Дело в том, что я о вас знаю очень много, а вы обо мне практически ничего. И потому, с вашего позволения, я начну с того, что кое-что расскажу о себе.

Именно такого поворота событий Савелий и дожидался и потому сказал:

– Я весь внимание.

– Начнем, как это полагается у вас в России, со смысла жизни. Ведь она, эта человеческая жизнь, мой дорогой Савелий Кузьмич, штука довольно скучная.

– Ну это у кого как, - не согласился Савелий.

– Соглашусь, что ваша поинтереснее многих, но увы, только на поверхности. И я через минуту вам это докажу. Вы наверняка согласны с тем, что заниматься бизнесом, каждый день делать деньги невыносимо скучно и утомительно?