Остров Бешенного

Доценко Виктор Николаевич

– Или представьте караван черных всадников, которых вы гоните к побережью Африки через пустыню, - словно не слыша его, с воодушевлением продолжает Широши.
– Вас атаковали кочевники, ваши люди перебиты, а вы захвачены в плен и в одночасье из богатого хозяина превратились в ничтожного раба...

– Что-то мне напоминают ваши байки...

– И правильно, вы же наверняка читали "Мастера и Маргариту" Булгакова: "В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана..."

– Так вы, что ли, Воланд или кто-то вроде того?
–

с иронией поинтересовался Савелий.

– Помилуйте, Савелий Кузьмич, - звонко расхохотался Широши, - неужели и вы в наш просвещенный и циничный век верите в подобную чушь и допускаете существование дьявола? Может, вы верите и в то, что грешников в аду на сковородках поджаривают? Да их уже как двадцать лет в Интернет запускают, посылают в виртуальную реальность. Они-то все эти компьютерные вирусы и изобретают.

– Да, естественно, я ни во что подобное не верю, - признался Савелий.
– Я так вам только подыгрываю. Кто знает, может, вам охота себя почувствовать Воландом.

– Вы правы, Савелий Кузьмич, эту роль я сыграл бы с не меньшим удовольствием, нежели Ричарда Третьего или короля Лира. Я вовсе не Сатана и не волшебник, а просто человек с излишне богатым воображением. Я создал новое искусство - жить, изобретая напряженную, увлекательную интригу, которая представляет ценность сама по себе как таковая, ибо не преследует никаких практических или корыстных целей. Своего рода благотворительный спектакль. И мои фантазии, если и не потрясают вас, то все же вынуждают и ваше воображение включаться. Видите, как все просто, даже примитивно.

– Но ваши фантазии слишком часто орошаются кровью, - попытался сбить с Широши художественную спесь Савелий.

– Бывает. Но ведь не зря сказано, что искусство нередко требует "полной гибели всерьез". Эти известные слова вовсе не метафора, поэт-то знал, что говорил. Да что мы все обо мне да обо мне? Поговорим о вас, любимый мой Савелий Кузьмич.

– И что обо мне?

– Вот вы воюете за справедливость - судите и казните, тоже, кстати, пуская своим жертвам кровушку. Но ведь само понятие справедливости - чистая химера! Откровенная фантазия, изобретенная человечеством ради собственного оправдания. Для наглядности рассмотрим наш с вами последний конфликт.

– Какой конфликт?
– не понял Савелий.

Он попытался сконцентрироваться и "послушать" мысли Широши, но у него ничего не получалось. Видимо, наркотик, которым его усыпили, еще продолжал действовать.

– Вот у вас прямо память девичья. Уже и забыли, зачем летали на Маис?

– Да нет, помню.
– Перед глазами Савелия встало изможденное, но исполненное какой-то внутренней силы лицо Рауля.

– Из-за чего же весь сыр-бор? Мы оба претендуем на контейнер с абсолютной энергией. Вы со свойственным вам чувством справедливости полагаете, что контейнер ваш, потому что эту энергию открыли русские ученые, но при этом вы не умеете обращаться с контейнером и могли бы утратить контроль над его содержимым и вообще устроить черт знает что, похлеще Чернобыля. При этом, заметим, вам лично этот контейнер совершенно не нужен. Можно сказать, из-за него только хлопоты лишние.

Савелий скорчил недовольную гримасу, но продолжал слушать не перебивая. Широши продолжал:

– Что же касается

справедливости в моем представлении, то я уверен, что эта энергия - моя, ибо она мне жизненно необходима, мне ее, может, лет на триста хватит. Так кто же из нас более прав и справедлив?

– Но ребенка-то похищать с любой точки зрения подло и аморально!
– угрюмо вставил Савелий.

– Полностью и целиком с вами согласен, - охотно подхватил Широши.
– Не только подло, но и страшно хлопотно. Так, кажется, вы любите выражаться? Но что мне было делать? А кроме того, по-моему, ваш отпрыск остался очень доволен своим небольшим неожиданным путешествием. Его кормили и поили свежайшими витаминизированными продуктами. Считайте, как в бесплатном санатории побывал. Правда, в большом комплексном плане по отвлечению вас от Маиса произошел некоторый дурацкий сбой - вашего покровителя, генерала Богомолова, случайно ранили в Москве...

– Константина Ивановича? Ваши люди?
– наливаясь злостью, выкрикнул Савелий.

– Не беспокойтесь, Бешеный! Ранение пустяковое, так, чтобы генерал отдохнул от трудов праведных. Через неделю-другую уже выйдет на работу. Кстати, в порядке компенсации морального ущерба, который вы понесли, я помог вашему названому брату Андрею Воронову окончательно восстановить свою прекрасную физическую форму. Да вы сами могли в этом убедиться, не так ли, Савелий Кузьмич?

– И как же вы ему помогли?
– не удержался от любопытства Савелий.

– Это мой маленький секрет, который знает только Воронов, ибо исполнитель этой моей просьбы-задания вскоре безвременно погиб.

– И вы так спокойно говорите об этом?
– с вызовом спросил Савелий.

– В отличие от вас, Савелий Кузьмич, я убивать не люблю. Однако не скрою, испытываю невольное и несколько парадоксальное чувство благодарности к тем, кто избавляет меня от общества людей типа Велихова, Джанашвили или Тима Рота.

На подобное заявление, хотя и в форме комплимента, Савелий не отреагировать не мог:

– А с чего это вы взяли, господин Широши, что я люблю убивать? Если мне суждено выступать в роли Палача, это еще вовсе не значит, что я получаю от своей деятельности удовольствие.

– Ну уж, если вам это занятие так не нравится, могли бы и отказаться.

– Я освобождаю Землю от всякой нечисти. Таков мой человеческий долг.

– Не становитесь в позу благородного мстителя. Я вовсе не хотел вас обидеть, в подтверждение чего хочу выразить вам свое искреннее восхищение вашей операцией по устранению Велихова. Высочайший класс! Изящная, я бы даже сказал, изысканная интрига, целиком в моем духе. В вас погибает талант режиссера! Давайте работать вместе?
– вдруг предложил Широши.

– А какова ваша цель?
– спросил Савелий.
– Чего вы хотите достичь в конце концов?

– Цель?
– немного удивленно переспросил Широши.
– У меня нет никакой цели. В этом-то и заключается вся прелесть. Я ничего не хочу добиться, кроме как создать запутанную детективную интригу и из зала наблюдать, как другие будут ее распутывать или запутываться в ней еще больше. Разве вам не улыбается такое забавное времяпрепровождение?

Савелий не очень понимал, к чему клонит Широши, и, чтобы выиграть время, сказал: