Остров Бешенного
Шрифт:
– Что со мной будет?– дрожащим голосом спросил он.
– Нам приказано вывезти с острова только одного человека, и этот человек, к сожалению, не вы...
– А что же со мной будет?– Секретарь едва не плакал.
– Мы сообщим обо всем случившемся вашему патрону, и он о вас, надеюсь, позаботится...
В этом "надеюсь" секретарю Велихова почудилась явная ирония, но он интуитивно понял, что с этими людьми лучше быть повежливее.
– Спасибо, - обреченно поблагодарил он.
После этого краткого диалога "европейцы" вообще перестали обращать на секретаря внимание и подошли к лежавшему на земле телу Рассказова. К этому
Через несколько минут тарахтение мотора перестало нарушать тишину острова, и секретарь вновь остался один на один с палящим зноем...
Придя в себя, Рассказов увидел перед собой знакомое, очень знакомое лицо и поневоле вздрогнул.
– Держу пари, не ожидали встретить меня, - с чуть заметной улыбкой проговорил Такиро Широши.
– Честно говоря, конечно же нет! Мы с вами почти десять лет не виделись, признался Рассказов.
– Подумаешь, десять лет. Разве это срок в сравнении с вечностью? философски заметил тот.– Поднимайтесь, присаживайтесь к столу: вам это уже можно. Мой верный Кион - уникальный знаток всевозможных восточных ядов и противоядий.
Рассказов огляделся и понял, что лежит в шезлонге, подвешенном среди деревьев роскошного тропического сада. Его собеседник располагался в удобном плетеном кресле напротив за небольшим столиком, уставленным разнообразными сосудами с напитками.
– Присаживайтесь в кресло, не бойтесь, - подбадривал его гостеприимный хозяин; его речь лилась медленно и чуть нравоучительно.– Что будете пить? Я не забыл, что вы всегда предпочитали виски, но при данных обстоятельствах я бы посоветовал вам выпить стакан-другой свежевыжатого гранатового сока. Мой Кион добавляет в него какие-то, неизвестные даже мне ингредиенты, которые не только отлично очищают кровь, но и придают бодрость и телу, и духу. А то вы, милейший Аркадий Сергеевич, последнее время что-то совсем расклеились...
Рассказов, сохраняя выражение напряженного внимания на лице, в то же время думал о тех ошибках, которые он совершил за свою жизнь. Ведь сейчас могло быть совсем по-другому, и ему не пришлось бы сидеть, как нерадивому школьнику перед учителем, выслушивая нотации и нравоучения, сдобренные ироническими насмешками. И самое главное, он ничего не может поделать: сейчас он целиком во власти этого человека, которого боялся смертельно...
– Поведайте старому другу, как вы дошли до жизни такой?– продолжал тем временем Широши.– Вот уж никогда не думал, что вы будете столь неосторожны с собственным кольцом.– Широши сделал небольшую паузу, как бы давая собеседнику вслушаться в смысл им сказанного.– Вы ведь, надеюсь, не собирались заканчивать свое бренное существование самоубийством на забытом богом острове? Вот уж на вас не похоже. Вы же, Аркадий Сергеевич, всегда были таким жизнелюбом и поклонником прекрасного пола, что мне, честно говоря, очень было бы огорчительно услышать обратное...
И Аркадий Сергеевич откровенно рассказал о своем разорении, последовавших за этим бедствиях, вынужденном союзе с Масонским Орденом. Собеседник вы-слушал печальную историю Рассказова со снисходительным вниманием и ни разу не перебил его.
– А не написать ли вам, любезный Аркадий Сергеевич, приключенческий авантюрный роман?– не без сарказма предложил он, когда Рассказов закончил
Рассказов терпеливо сносил этот насмешливо-покровительственный тон и даже откровенные издевки, ибо много лет знал этого человека и, как было сказано, боялся его больше, чем кого бы то ни было на свете. После недолгой паузы он спросил Широши несколько заискивающим тоном:
– У вас, как и прежде, все успешно и благополучно?– И тут же, мгновенно осознав, что вопрос звучит несколько нахально для человека, находящегося в его положении, он быстро задал следующий вопрос, чтобы смягчить первый: - Кстати, как теперь прикажете к вам обращаться?
– Поскольку мы говорим с вами по-русски, то вы с полным правом можете называть меня Феликсом Андреевичем. Когда мы с вами познакомились, товарищ полковник, фамилия моя, кажется, была Артамонов, не так ли, и работал я в министерстве заместителем начальника отдела. А вы уже и в то время грозным и суровым были, Аркадий Сергеевич... Обязательно найдем время и вспомним те веселые денечки, - Широши ностальгически задумался, но тут же встряхнул головой, - но не сегодня. Впрочем, если вам неприятны воспоминания о вашей родине, когда мы находимся в вашем любимом Сингапуре, то можете называть меня Такиро Широши, или просто Широши-сенсей, но это вряд ли имеет какое-либо значение. Не уверен, что мои дела должны вас занимать и беспокоить. Но вы продолжаете донимать меня своими нелепыми поступками.– В его голосе появилось явное раздражение.– В который уже раз вам не удалось совладать с человеком по фамилии Говорков? Пальцев на руках не хватит! А мне этот малый, по прозвищу Бешеный, нравится! И, нужно признаться, даже очень нравится!
Рассказов удивленно воззрился на собеседника.
– А чему вы удивляетесь? Вот Бешеный - настоящий мужик! Всем как бельмо на глазу, все за ним охотятся! Масоны, бандиты, олигархи, мафия, наркоторговцы, даже кое-кто из власть предержащих в России, те, кто дорого бы дали, чтобы он навсегда исчез с горизонта. А Бешеный, то бишь Савелий Говорков, и в ус себе не дует!
Рассказов вынужден был признаться, что его собеседник прав на все сто процентов, поэтому хоть и скривил губы, но со вздохом кивнул головой в знак согласия.
– Конечно, - невозмутимо продолжал Широши, - он многим насолил и карты перемешал. Вот они и злобствуют. А вот я на него зла не держу, хотя именно вам, мой верный Аркадий Сергеевич, лучше, чем кому бы то ни было, известно, какую красивую, я бы даже сказал, изысканную операцию он мне, правдолюбец проклятый, сорвал.– В его устах слово "проклятый" прозвучало скорее уважительно, чем с оскорблением.– Помните, как я все рассчитал, все фигуры, как на шахматной доске, расставил - вражескому королю мат в три хода подготовил, а Бешеный взял и все порушил!– Казалось, он даже гордится им.– Значит, в тот момент он оказался сильнее. А сильного противника следует уважать и ценить, назидательно подытожил Артамонов-Широши.– А впрочем, вас этому - уважению к противнику - в КГБ не учили. Потому-то вы и проиграли и "холодную войну", и мирное сосуществование двух экономических систем.