Остров Бешенного
Шрифт:
– Докладывай!
Рауль попытался вытянуться во фрунт, что в его лохмотьях выглядело невыразимо нелепо и комично, и сказал:
– Кроме известного всем зацементированного входа в лабораторию есть еще один тайный вход, который известен только мне. В подземном помещении лаборатории имеются два тайника - оба в полной сохранно-сти - проверяю через день. Готов сдать объект в любое время.
– От имени Правительства России и его народа выношу тебе благодарность!
– Служу трудовому народу!– выкрикнул он на едином дыхании...
Они договорились встретиться на следующий
Савелий вернулся в гостиницу после полуночи в превосходном расположении духа. Ночной портье сообщил ему, что из Нью-Йорка ему звонил Майкл Джеймс.
Савелий не сомневался, что Майкл наконец-то собрал свою многострадальную группу и хочет согласовать дату прилета на Маис, и поэтому не счел нужным перезванивать. Савелию нужно было выиграть хотя бы пару дней, чтобы обследовать лабораторию до прибытия американцев. С этими мыслями Бешеный быстро уснул.
Но в два часа ночи его разбудил телефонный звонок ночного портье:
– Простите, сеньор, что бужу вас, но у меня нет выхода: вас снова просит сеньор Джеймс: говорит, что дело неотложное.
– Хорошо, соедини.
– Привет, Савелий, извини, что звоню в столь неурочный час, но я должен это сделать.– Его голос был столь виноватым, что Савелий сразу понял: стряслась беда.
– Что случилось, Майкл?
– Похищен твой сын, приятель. Требуют выкуп в миллион долларов.
– Успокой по возможности Розочку, я сейчас же возвращаюсь...
Савелий не стал задавать никаких вопросов - Майкл был опытный профессионал и знал, что в таких случаях делают полицейские в Америке. Но он должен немедленно возвращаться, чтобы самому отыскать своего сына. Бешеный представил себе, как чьи-то грязные лапы хватают его маленького Савушку, волокут его куда-то, а может, и бьют. От злобы и бессилия Савелий заскрежетал зубами.
"Придет час расплаты, негодяи, и я отрублю ваши грязные руки, посмевшие посягнуть на мое маленькое сокровище!" - в этот миг он всерьез пожалел, что не умеет летать.
Савелий побросал свои немногочисленные вещи в сумку, сбежал по лестнице вниз и сказал сонному портье, что он вынужден немедленно уехать. Потом отправился к дому старого Киламбе и разбудил его:
– Извини, дорогой Киламбе, но мне немедленно нужно уехать назад в Нью-Йорк.
– Что-то случилось с твоими близкими?
– Да! Что делать? Самолет-то будет только через два дня.
– Остается только морем. Пойдем искать катер...
Поиски катера оказались не таким простым делом. Только под утро они обнаружили одного торговца, загрузившего свою посудину кокосами, которые собирался продавать на материке. Без особых уговоров и за скромное вознаграждение он согласился взять Савелия в попутчики.
Обняв на прощанье старого Киламбе, Савелий сказал:
– Спасибо тебе за помощь, Киламбе!
– А как же иначе?
– Очень прошу тебя, найди Рауля, скажи, что мне срочно нужно было уехать, и пусть он пока стоит на посту: я обязательно скоро вернусь!
– Не беспокойся, сынок, спокойно делай то, что ты должен делать. Старый Киламбе не подведет...
Глава VIII
Очищение Воронова
Пока
К счастью, ученые знали первоначальный кодовый пароль. Сплошь утыканный всевозможными датчиками, Андрей Воронов лежал неподвижно, словно мумия, находясь под ежесекундным наблюдением не только дежурных врачей, но и постоянно работавшей на запись видеокамеры. Ни единый его вздох, или движение пальца, или подрагивание ресниц не могли остаться незамеченными и тут же подвергались всесторонним анализам. Постепенно группа исследователей пришла к твердому убеждению, что организм больного находится в достаточно стабильном состоянии и, в принципе, готов к некоторым тестам.
В тот знаменательный день вокруг кровати Воронова, а кому не хватило места, - перед мониторами в отдельном кабинете, собрались все те, кто принимал непосредственное участие в работе с пациентом.
Руководитель группы психологической реабилитации, как называлась вся эта группа ученых и медиков, академик Смелянский Евгений Петрович, внимательно осмотрел всех присутствующих, потом перекрестил Воронова и вопросительно произнес тихим голосом:
– Ну что, товарищи, с Богом?– после чего, не дожидаясь ответа, выдержал небольшую паузу, наклонился ближе к Воронову и тихо, но внятно произнес: Четырнадцать Рафаэль Санти восемьдесят три.
И тут произошло нечто совершенно неожиданное для всех присутствующих: Воронов, лежащий до этого момента трупом, вдруг открыл глаза и как ни в чем не бывало внятно отозвался каким-то механическим голосом:
– Приказывайте!
Это было первое слово, произнесенное Андреем с момента возвращения из Америки. Да что там слово: с тех пор он впервые открыл глаза. Во время подготовки к этой стадии эксперимента между учеными было оговорено: при любых резких существенных изменениях в состоянии пациента эксперимент прекращается и полученные данные анализируются. Однако академик Смелянский, обратив внимание на спокойный, уверенный голос испытуемого, решил пойти на риск и продолжить эксперимент.
– Вы хорошо слышите мой голос?– спросил он.
– Да, слышу отлично. Приказывайте!
– Вы должны отказаться от неподвижности и вести жизнь обычного человека. Вы поняли меня?
– Да, я вас понял: вести жизнь обычного человека, - ответил Воронов, после чего он легко поднялся с кровати и принял сидячее положение.
– Как ваше имя?
– Андрей...
– Фамилия?
– Воронов...
– Род занятий?
– Майор ФСБ...
Академик хотел еще что-то спросить, но тут перехватил взгляд человека, которому он обязан был подчиняться беспрекословно. Подойдя к нему, академик тихо спросил: