Остров Бешенного

Доценко Виктор Николаевич

– За смерть Олега Вишневецкого, за смерть невинных жертв, которых ты приказал уничтожить, за разоренных людей, доведенных тобой до нищеты, а некоторых и до самоубийства, я правом, данным мне Великим Космосом, приговариваю тебя, Велихов Аркадий Романович, к смертной казни...

– Как торжественно, почти как в самодеятельном спектакле!
– хихикнул собеседник.

– ...приговор окончательный и обжалованию не подлежит!
– не обращая никакого внимания на реплику собеседника, продолжил Савелий.

– А последнее слово?
–

куражась, спросил Велихов.

– Обойдешься!

– И сколько же мне осталось жить?
– Велихов явно издевался.

– Приговор привести в исполнение немедленно!
– ответил Савелий и произнес пароль: - Ад тебя ждет, гнида!

– Ад?
– успел произнести Велихов, и в тот же момент ему показалось, что в его мозг впились сотни тонких иголок, от которых уже никак не избавиться.

К счастью для него, смерть пришла мгновенно, и Велихов не испытал никаких мучений...

– Этого мы никогда не узнаем, - повторил Савелий.

– Нет, я не разговор имел в виду. Конечно, я давно не читаю всяких там боевиков и шпионских романов, где персонажи гибнут от ядовитой иголки во время телефонного разговора, впившейся в ухо жертвы. Но помните смерть известного бизнесмена Ивана Кивелиди от какого-то ядовитого порошка, который насыпали в телефонную трубку?

– Очень маловероятно, - сказал Савелий.
– Насколько я помню, этот порошок воздействовал на Кивелиди несколько месяцев.

– Знаете, Сергей, меня преследует одна довольно странная мысль - а не мог наш любезный и гостеприимный хозяин, господин Широши, подменить предназначенный Велихову телефон?

Савелий с недоумением посмотрел на Позина.

– Зачем?

– Не возражайте с ходу! Послушайте мои соображения: некая, пусть даже безумная, логика в них есть.

– Я весь внимание.

– Во-первых, вы помните, как резко отрицательно отзывался Широши о Велихове?

– Да. Что-то вроде "я не понимаю, почему он еще на свободе".

– Именно! Во-вторых, сам Широши - тип баснословно богатый, но в высшей степени темный. Я наводил справки у своих информированных американских приятелей. Так вот, с Широши крупные американские компании если и ведут какие-то дела, то крайне осторожно. Ничего достоверно предосудительного мне сообщить не могли, но слухи ходят разные. В-третьих, Широши от меня лично узнал, что я после нашего обеда отправляюсь к Велихову. Вот он и мог легко подменить аппарат. В ресторане было тепло, я помню. А вы свою куртку не снимали?

– Куртку я, по-моему, не снимал.

– Но и это не так важно. Прошлой осенью, во время думской предвыборной кампании, я был в Красноярске. После трудового рабочего дня мы с коллегой и парой милых местных барышень пошли в ресторан. Там по залу бродил какой-то мужик, здоровый такой, бородатый, ну тип этакого деревенского балагура, шутил во-всю, анекдоты рассказывал, подсаживался к разным столикам, где его угощали...

– А угощали многие, - усмехнулся Савелий, уже

догадываясь, к чему клонит собеседник.

– Конечно. Подсел он и к нашему, рассказал пару каких-то глупых историй. Дамы наши отправились в туалет, а мне надо было позвонить. Только я поднялся, как встал с места и наш балагур. Он как-то неловко обнял меня за плечи и сказал: "А ты, москвич, видать очень хороший парень!" Я инстинктивно стряхнул его руку со своего плеча, потом сходил позвонил, а когда собрался расплатиться за ужин, бумажника в кармане не было. Простыл и след моего балагура. Денег там, правда, было немного, - Позин усмехнулся, - в принципе за такое изысканное артистическое мастерство можно было бы заплатить и дороже...

– Похоже, ваш красноярский балагур был и в самом деле классный щипач, то есть карманный вор, - поддержал разговор Савелий, - но как-то Широши совсем не похож на вора-карманника.

– А этот жуткий карлик, с которым Широши общался на непонятном языке?

– А что карлик?

– Карлик мог подменить телефон у вас в кармане.

– Дорогой Александр, у вас какая-то мания, какой-то навязчивый комплекс вины, природа которого мне не очень понятна.

– Вы правы, я все эти дни не могу заснуть без снотворного, - как-то по-детски пожаловался Позин.
– Что же мне делать?

– Постараюсь вас от этого комплекса избавить. Во-первых, ваше логическое построение со злодеем Широши не выдерживает критики хотя бы потому, что Широши никак не мог знать, что у меня в кармане телефон, который я привез для передачи Велихову.

– Да-а-а, - протянул Позин, - пожалуй, вы правы. А подменять ваш личный мобильник Широши не имело никакого смысла - он ведь вас совсем не знает.

С этой естественной для Позина мыслью Савелий позволил себе не согласиться, но своих возражений вслух выражать не стал. Широши как раз излишне хорошо был осведомлен и о самом Савелии, и о его делах. Проблема эта требовала самого серьезного осмысления, но сейчас задача была одна - успокоить Позина.

– Так что Широши в качестве потенциального убийцы полностью отпадает, хотя допускаю, что у него могли быть какие-то свои тайные причины ненавидеть Велихова.

– Вот видите, - тут же подхватил Позин.

Савелию было немного стыдно оттого, что Позин, очевидно, целиком и полностью исключал любые подозрения в отношении своего нового знакомого Сергея Мануйлова.

– Давайте посмотрим на эту историю с другой стороны, - словно размышляя вслух, продолжил Бешеный.
– Представьте себе ситуацию: вы ведете машину, соблюдая все правила и не превышая скорости. И вдруг - перебегающий дорогу в неположенном месте человек, вы - по тормозам, но ваша машина его все равно сбивает, и он умирает, не приходя в сознание. Расследование показывает, что в своей гибели виноват исключительно сам незадачливый пешеход, но интеллигентного человека все равно будут терзать угрызения совести, не так ли?