Остров чародеев 2
Шрифт:
– Не расстраивайся: станешь профи Духа, создашь без проблем. Но пока Жёлтую магию преподает товарищ Саграно, вряд ли кто-нибудь из наших добровольно согласится выбрать её своей специальностью.
– Почему же? Я, например.
– Тебя не страшит дон Фердинанд-Энрике??
– Мне кажется, он только пытается выглядеть грозно, а на деле просто глубоко несчастен по жизни. Мне он почему-то напоминает часового, которого оставили сторожить покинутый дом, пообещав сменить вскоре. Но никто не явился, и хозяева не вернулись тоже, а долг чести
– Года три назад я слышал историю про японского солдата, которого во время Второй Мировой отправили в джунгли Филиппин партизанить против американцев. Закончилась война, Япония капитулировала, но солдат продолжал свою войну ещё в течение почти трех десятилетий, отказываясь верить радио, газетам и вообще кому-либо, и согласившись сложить оружие только если получит приказ от своего непосредственного командира. По счастью, тот был ещё жив; его привезли к месту событий, и после встречи партизан покинул джунгли и вернулся на родину. Если так, то вполне вероятно, что для Саграно Вторая Некромантская не окончилась до сих пор.
– И даже Ларонциусу, как я понимаю, не удается его переубедить. Не в курсе, кто-нибудь ещё из здешних магов участвовал в той войне?
– Кажется, нет. Разве что Асфарг, но сильно сомневаюсь. Мадам Берсье родилась во второй половине восемнадцатого столетия, больше века спустя после ее окончания. Госпожа Гань пошла в ученики к Ле Жин Хо в конце XIX века. Остальные еще моложе. Однако это касается лишь постоянных обитателей острова; во внешнем мире, я допускаю, найдутся и такие, кто постарше будет и Архимага, и дона Фердинанда-Энрике.
– И, может быть, помнящие ещё Первую Некромантскую!
– Не исключаю. На Новый Год помнишь, сколько всяких стариканов собралось. Да и не факт, что они обязательно должны смотреться древними развалинами. Вот ты - хотела бы лет через сто выглядеть так же, как сейчас?
– Женщина всегда стремится выглядеть лучшим образом, даже если ей и вправду за сто. Спасибо, конечно, за столь изысканное пожелание долголетия, но быть красивой хочется в первую очередь сейчас, а не век спустя.
– Янлин, ты очень красивая! – с прямолинейной непосредственностью воскликнул Денис.
– Ещё раз моя признательность, - отозвалась китаянка, - но если смотреть объективно со стороны, то даже на нашем курсе найдутся и попредставительнее, чем я. Вон Жанна, например.
– Позволь не согласиться.
– Ну почему же? На мой взгляд, она даже на конкурсе «Мисс Вселенная» может претендовать на призовое место.
– Понимаешь, я оцениваю красоту женщины в комплексе – не только внешнюю, но и внутреннюю. А Жанна кажется мне слишком самовлюблённой и высокомерной. Возможно, я сужу слишком строго из-за её отношения к моему другу. Вдруг он ей просто не по нраву пришёлся! В конце концов, это личное дело каждого.
–
– Может, она сосредоточилась на своем молодом человеке? – с невинной интонацией в голосе поинтересовался Денис.
– Кого ты имеешь в виду? – удивилась Янлин. – Я ничего о том не слышала.
Очень созвучно с предположением Славика. Но по-прежнему ровным счетом ничего не означает.
– Да это я так, предположения высказываю. А вообще ну её, расскажи лучше что-нибудь о себе.
Китаянка заулыбалась.
– В принципе моя жизнь не так уж богата выдающимися событиями. Ну разве что история с семейным амулетом – ты о нём уже знаешь. Но, если есть желание, могу показать тебе свои фотографии.
– С большим удовольствием.
Янлин проворно убрала со стола грязную посуду и протерла тряпочкой, после чего извлекла из тумбочки красочный ламинированный альбом и, придвинув к Денису свой стул, уселась рядом.
– Вот, смотри: город, где живет моя семья. А тут мои папа и мама, их свадебные фотографии. А это я маленькая.
Денис слушал вполуха, почти не воспринимая услышанную информацию. Близость Янлин приятно кружила голову, возбуждая чувства, отнюдь не связанные с изучением семейного фотоархива. В какой-то момент он приобнял ее левой рукой за плечи, и Янлин доверчиво прижалась, продолжая перелистывать страницы альбома. Делая вид, что ему безумно интересны снимки счастливых эпизодов детства и ранней юности объекта своего вожделения, Денис то зарывался лицом в её волосы, то отпускал легкие поцелуи в щечку.
Наконец, расхрабрившись совсем, своей свободной правой рукой он дотронулся до её груди. Китаянка замерла и, отставив альбом в сторону, бросила настороженный взгляд из-под ресниц, не делая, впрочем, попыток отстраниться. Приятная упругая мягкость действовала завораживающе; Денис заключил девушку в объятья, жадно ища губы и находя их. Но когда его рука скользнула ниже, китаянка мягко, но достаточно решительно отвела её в сторону.
– Извини, но давай не будем спешить с этим. Ты мне нравишься, но не стоит обрывать все плоды с дерева сразу: на завтра не останется ничего. Я не буду сердиться на тебя, - и, подарив ответный поцелуй, добавила, - если проявишь хоть небольшой интерес к моему рассказу, а не только к телу рассказчицы.
Денис согласился и больше не предпринимал активных наступлений, ограничившись полуобъятьями. Болтая о том о сём, они ещё раз просмотрели альбом, и Денис пообещал после каникул привезти свои фото.
Возможно, он просидел бы в гостях и подольше, но, как следует из закона Мэрфи, если идиллия длится слишком долго, всегда найдется повод её испортить. В данном случае подтверждением следствия общеизвестного правила явился неожиданный визит Ребекки, заглянувшей с пустяковой проблемой. Увидев гостя, она поспешно ретировалась, однако романтический настрой был утерян безвозвратно.