Остров чародеев 2
Шрифт:
– И тот не возмущался?
– Насколько помню, в случае отказа ему пришлось бы оплатить лечение и судебные иски всех пострадавших. Так что из двух зол он выбрал меньшее.
Олаф осторожно дотронулся до полотна.
– Нет, в данном случае авангардисты и прочие экспрессионисты не при чем. Письмо классическое, очень старое – видите, кракелюр сколько? – явно не позднее восемнадцатого века. Внизу есть подпись, но сильно сомневаюсь в нахождении поблизости эксперта, способного её расшифровать.
– Что поделаешь: любые организации,
– Да, вот как раз одного такого мы и обнаружили.
Юмор разрядил ситуацию, и портрет с личем поставили на пол лицевой стороной к стенке, дабы не смущал народ.
– Посмотрим, какие ещё семейные тайны скрывает тут Гильдия.
Несколько последующих портретов не особо заинтересовали их: ни имена, ни внешний облик не говорили ничего. Бегло продемонстрировав очередной, Славик уже собирался отложить его в сторону, как внезапно сзади раздался крик Ли Энн:
– Подожди! Дай взглянуть поближе!
Удивленный Славик протянул ей потемневший портрет, изображавший почтенного возраста женщину в тёмно-синем платье и старомодной шляпке с пером на голове.
– Ты её знаешь?
– Не может быть! Но как… это же моя бабушка!
Глава 14.
Даже те, кто в общих чертах был осведомлён о биографии англичанки, не остались равнодушными.
– Уверена? Не ошибаешься?
– Никоим образом! Свою бабушку я не спутаю ни с кем на свете!
– Если она удостоилась чести быть запечатленной на холсте, значит, являлась не последним человеком в Гильдии.
– Бабушка про неё даже не упоминала! Хотя именно теперь поняла, что знаю о своей родственнице очень немного…
– Не переживай, Лина, обязательно выясним!
– Спасибо. Надеюсь, никто не будет возражать, если я возьму его себе? – и Ли Энн, обхватив портрет обеими руками, прижала его к себе с выражением решимости защищать свою добычу до конца.
– Среди нас – никто. А остальным и знать незачем.
– Но как ты наведешь справки, если холст никому нельзя показывать?
– Запросто! – заявил Славик. – Я его сфотографирую! У кого там «Полароид»?
– У меня, - отозвалась Таисия. – На твоё счастье, пластинки для него израсходованы не все.
– А освещения хватит снимок сделать?
– Вполне. Лина, ставь портрет на стол, сейчас я его щёлкну. А заодно и того скелетона – ну очень интересно узнать, чем он прославился настолько, что удостоился чести красоваться на холсте.
– Но кому их продемонстрировать, чтобы не вызвать неприятных расспросов?
Друзья призадумались.
– Давайте я возьму снимки и засуну в учебник по Белой магии, - предложил Денис, - а потом поинтересуюсь у библиотекаря. Вроде как обнаружил в книге, и не могу понять, какое отношение портреты имеют к целительству. Даже если Мастер Халид и не знает, кто изображён на снимках, в чем лично я сомневаюсь, едва ли побежит докладывать начальству
– Ладно, пусть так, - дала добро Таисия с молчаливого согласия остальных. – А сейчас давайте возвращаться: для первой вылазки впечатлений с избытком хватит, да и наши друзья, оставшиеся в тринадцатой, уже, наверное, успели заскучать.
В библиотеку Денис решил заглянуть с утра пораньше. Однако не получилось: едва успел продрать спросонья глаза, как поступило сообщение: к двенадцати всем желающим собраться в аудитории на судебное заседание по факту незаконного практикования запретной магии. Для него, увы, явка была обязательной.
Процесс сделали условно закрытым – зал разделили на две половинки полупрозрачной стеной, так что ученики и гости, пожелавшие взглянуть на дерзнувшего заняться некромантикой, могли всё видеть и слышать, сами оставаясь невидимыми и неслышимыми. Со стороны, где находился Денис, аудитория выше второго ряда скамеек казалась совершенно пустой, и кроме судейской коллегии, подсудимого, его адвоката и прокурора, секретаря суда и их, непосредственных свидетелей, в ней больше никого нет.
До начала слушаний дела он успел перемолвиться парой слов с Ли Энн, попросившей взять её с собой в библиотеку. Больше ничего важного обсудить не удалось: прозвучал звук гонга, призвавший занимать свои места.
Денис, Ли Энн, Тим и Мастер Робер уселись за первую парту с правого края; чуть в стороне от них оказались Мастер Бенито, комендант и его помощник. Подсудимый вместе со своим адвокатом находились за отдельным столиком слева. Последним согласился поработать Мастер Виллсбоу, учившийся на юридическом ещё до Алмейо. Почти напротив Дениса, также за отдельным столиком, разместился прокурор – дон Фердинанд-Энрике собственной персоной, одетый не в свой обычный плащ, а в чёрный парадный мундир, расшитый золотом.
По центру расположилась судейская коллегия из трех человек – ни один из них Денису знаком не был. Главный судья, старик с морщинистым лицом и кустистыми бровями, как выяснилось потом, являлся Лордом-Хранителем Традиций, в обязанности которого входило не только ведение хроник Гильдии, но и присмотр за соблюдением её Устава и неписаных правил существования. Его помощниками выступали пожилой афроамериканец и женщина неопределенного возраста с явно восточными чертами лица; все трое судей были одеты в традиционные черные мантии и с париками на голове.
Удостоверившись, что все участники процесса на месте, председательствующий объявил о начале заседания.
– Итак, сегодня у нас слушается дело бакалавра Красной магии Натаниэля Вайцихера, тысяча девятьсот пятьдесят пятого года рождения, уроженца местечка Бал-Фейр, приглашённого на обучение волшебству в 1973-м и четыре года спустя получившего степень бакалавра по специальности «Магия Стихий». Обвиняется в практиковании запретной магии. Обстоятельства дела таковы…
Сделав паузу, чтобы откашляться, он продолжал: