Остров чародеев
Шрифт:
Некоторое время Денис колебался – не предупредить ли друзей на всякий случай, но потом отказался от этой идеи. Не столь он важная персона, чтобы бояться похищения, и вроде не успел насолить кому-либо достаточно для серьёзных разборок. А тот же Славик, если узнает, непременно увяжется следом. И тогда автор послания может не появиться вовсе.
К месту он прибыл где-то без пятнадцати девять, когда солнце уже почти закатилось. Досадуя на загадочного анонима, вынудившего торчать «на улице» в неподходящее время, и кляня собственную покладистость, Денис присел на скамеечку внутри беседки, откуда он мог наблюдать дорогу со стороны замка. В ожидании прошло минут десять.
Внезапно он услышал лёгкие шаги –
Заметив Дениса, она остановилась.
– Привет! Отдыхаешь или ждешь кого-нибудь?
Сбитый с толку столь прямолинейным началом, тот промямлил – вышел, мол, подышать свежим воздухом.
– Я тоже. После дождя воздух настолько напоен ароматами, что голова идёт кругом. Почти как в нашем Национальном Ботаническом саду, где собраны образцы флоры со всего мира. Я пару раз наведывалась туда – незабываемое зрелище!
Интересно, она или не она написала записку? Спрашивать напрямую Денис постеснялся, надеясь, что всё разъяснится само собой. С одной стороны, какое дело, требующее столь высокого уровня конфиденциальности, может быть у неё к нему? С другой – в пределах видимости больше никого нет, хотя куранты ещё пару минут назад пробили девять.
– Хотела взять с собой Ксию, но она отказалась – голова, мол, болит сильно, - продолжала беспечно болтать китаянка.
– Я опробовала на ней соответствующее заклинание, но безуспешно. Поэтому оставила её отдыхать и пить таблетки, а сама решила не лишать себя удовольствия ополоснуться в закатном море. Представляешь, случайно наступила на краба, еле успела отдернуть ногу. Они же как бультерьеры – не отпустят, даже если клешню оторвешь! Когда была маленькой, отец как-то принес домой живого краба. Решила с ним поиграть, а он меня за мизинец так ухватил, что пассатижами пришлось освобождать. Палей потом болел долго, родители боялись - ампутировать придется. К счастью, обошлось. С той поры стараюсь держаться от них подальше. А в твоих краях крабы водятся?
– У нас даже для раков холодновато. А тебе приходилось видеть рыбу фугу? Слышал я, ядовита очень, но после тщательной обработки пальчики оближешь. И готовить её имеют право только специально обученные повара, - решил блеснуть эрудицией Денис.
– Нет, фугу я видела исключительно на картинках. Тем более увлекаются ею в основном в Японии, у нас любителей не так много. Если интересуют детали – можешь спросить у Хироки или Изуми, они оттуда, должны знать. Можно я присяду? А то на одном месте топтаться не очень приятно.
Заглаживая собственную неловкость, Денис с готовностью предложил располагаться поудобнее и вообще чувствовать себя как дома. Недолго думая, Янлин примостилась рядом.
– Ты как-то упоминал, что прибыл из городка, находящегося аж за Полярным Кругом. Это правда? И у вас видно северное сияние?
– Всё так, и то, что полгода день, а полгода – ночь. И тогда на небе полыхают радужные сполохи. Красиво, конечно, но другой красоты у нас, собственно, не так и много - тундра, вечная мерзлота, горы вынутого грунта вокруг шахты, стада оленей на горизонте. И этот постоянный холод! Только здесь немного отогрелся. Представь себе: тут мы в сентябре загораем и купаемся, а там, откуда родом, уже завывают бураны, неся с собой первый снег.
– Ужас! – поддержала китаянка. – И зачем люди живут в таких негостеприимных землях? Ведь на свете есть куда более приятные места.
– Эх, Янлин,
– А кем тогда собирался стать, приехав в столицу?
– Профессиональным историком. В прошлом столько всего интересного! Тем более, когда выяснилось, что реальная история совсем иная, чем представлял себе раньше.
– А ты действительно попал сюда по объявлению в газете?
– Не совсем в газете, скорее то был буклет. Но по сути особой разницы нет. К сожалению, увидеть то объявление уже не получится: каким-то волшебством оно было наложено на вполне прозаические тексты, зазывающие всего за пору месяцев стать брокером, поваром или массажистом. И теперь действие того волшебства закончилось. А как, если не секрет, здесь очутилась ты?
Янлин встряхнула волосами, намокшими снизу, чтобы те быстрее сохли.
– Довольно необычным образом, в двух словах не расскажешь, но попробую. Если вкратце, то в моей семье из поколения в поколение передавалась легенда, что одной из представительниц нашего рода суждено стать великой колдуньей. Кому именно, должен был указать амулет в виде подвески с цветком. Поэтому каждая из девушек в нашей семье в день своего шестнадцатилетия прикасалась к нему, но ничего не происходило. Сам ритуал имел скорее символическое значение, поскольку никто толком не знал, что вообще последует за этим. И вот когда я взяла амулет за подвеску, камень внутри него зажёгся и светился почти минуту. Домашние поахали, но и только – что дальше, предание умалчивало. А потом пришло письмо-приглашение: в один прекрасный день я обнаружила его в своем школьном ранце. Скорей всего, амулет служил своего рода передатчиком, и моё прикосновение активировало его, но кто получил сигнал? Ведь прошло не меньше двухсот лет, а может и все триста, когда он появился у нас! Такая вот загадка.
Китаянка на мгновение замолчала. А она ничего, симпатичная, обнаружил вдруг Денис. Изящного сложения, повыше своих соотечественников, она вполне могла бы сойти за европейку, если б не раскосые миндалевидные глаза и прямые, черные как смоль, волосы.
– Скажи, Янлин, а среди твоих предков не случалось выходцев из Европы или Америки?
Та от души улыбнулась, обнажив ряд ровных белоснежных зубов:
– Угадал: мой отец был английским служащим компании «Бритиш Электроник Груп», работавшим в филиале компании в Гонконге. Моя мать стала его возлюбленной, но официально брачные отношения они не оформили. Когда пошли слухи, что Гонконг будет передан Китаю, отец устроил себе перевод на историческую родину, опасаясь репрессий со стороны коммунистического режима. И больше мы его не видели, лишь время от времени приходили подарки и деньги. Матери на память от него осталась маленькая девочка – то есть я. Впрочем, таких полукровок, как я, в Гонконге немало - англичане там хозяйничали столетиями. Как говорили когда-то, во владениях Её Величества никогда не заходит Солнце.