Остров дьявола
Шрифт:
– "Черную книгу" мог написать только безнадежный антисемит.
– Вы хотели сказать - антисионист, - быстро парировал Эдмон.
– Я хотел сказать то, что сказал. Вы матерый расист.
– О, нет, вы заблуждаетесь, сэр, - опять ответил Эдмон дружелюбным тоном.
– Расисты находятся здесь. Одного я случайно встретил сегодня и хотел бы обратить на него ваше внимание.
Макс в порядке предостережения Эдмону издал преднамеренно нетерпеливый вздох, рассчитанный также и на Левитжера, который поспешил удостоить его иронической ухмылкой: он догадался, что француз метит в
– Кого вы имеете в виду?
– Так называемого доктора Дикса, настоящее имя которого Хассель.
– Вот как?
– Левитжер азартно сверкнул хищными глазками.
– Вы с ним знакомы, возможно приятели… Я хотел сказать - бывшие.
– Мы враги, и бывшие и настоящие, - ответил Эдмон и добавил: - Непримиримые враги.
– В словах его звучала глубокая искренность!
– Так вы прибыли сюда для свидания с доктором Диксом?
– продолжал Левитжер ироническим тоном.
– Хотите взять у него интервью?
Эдмон ожидал, что его оппоненты хотя бы для приличия поинтересуются прошлым Дикса-Хасселя, но его сообщение не было для них сенсацией, они просто пропустили его мимо ушей. Он вспомнил свою встречу в Гаване с Иваном Слугаревым и его настоятельный совет отказаться от посещения "Острова Дикса", вспомнил просьбу Макса об осторожности и сдержанности, беспокойство которого он правильно понял и, решив внять советам друзей, отвечал Левитжеру вполне миролюбиво, корректно, без вызова:
– Прибыл я сюда случайно, вовсе не подозревал, что здесь частное владение Дикса. Да и самого хозяина владения я не ожидал встретить. Все дело случая. Дикса-Хасселя я видел сегодня в первый раз, но о преступлениях его во время войны на территории Польши наслышан. Я ведь сам участвовал в отрядах польского сопротивления. Наш партизанский отряд действовал в той же местности, где размещалась адская лаборатория Хасселя. Там ваш хозяин проводил свои опыты на людях.
– Кто командовал вашим отрядом?
– стремительно спросил Кун, чтобы увести разговор от Дикса.
– Ян Русский.
– Так что же вы хотите от нас?
– Это Левитжер.
– Я был бы вам очень признателен, если б вы помогли мне перебраться на материк.
– Как вы думаете, Адам, мы сможем помочь автору "Черной книги"?
– с наигранным великодушием и явным подтекстом спросил Левитжер Куна. Тот не совсем понял своего шефа, ответил резко и грубо, с нескрываемой насмешкой:
– А разве мы приглашали автора "Черной книги"? Мне кажется, он появился здесь незваным гостем. А как поступают с незваными гостями, знает каждый порядочный человек.
– Ну зачем же так? Надо проявить милосердие.
– Саркастически улыбнулся Левитжер. Голос у него елейный, слащавый, а в глазах бешеные огоньки ликования.
– Перед нами не какой-то смертный, а сам Эдмон Дюкан - автор "Черной книги". Мы доставим вас на материк с комфортом. Я сам, лично, буду вас сопровождать, если не возражаете?
Тихая безмятежная грусть запечатлелась на лице Эдмона; он не верил Левитжеру, считал, что он паясничает. Его несколько удивляло каменное молчание Макса, словно все, что
– Возражений не последовало, - продолжил Левитжер после небольшой паузы.
– Что ж, значит завтра утром мы отправимся на материк.
– Он вскинул резко взгляд на Макса и распорядился: - Приготовьте вертолет. Вылет в десять утра. Со мной полетят знакомые мистера Дюкана Джек и Боб, те самые парни, которые первыми встретили вас, - взгляд на Эдмона, - на Острове. Интервью с доктором Диксом вам придется отложить до лучших времен. Очень сожалею, но доктор Дикс не сможет вас принять. Советую вам встретиться с ним на материке.
И опять иронический тон и насмешливые искорки в глазах, за которыми просматривался яд бешеной ненависти. Веземан хорошо знал цинизм, лицемерие и жестокость своего шефа, и то что тот так легко согласился взять с собой на материк Эдмона, настораживало, вызывало тревогу и подозрение. Эдмон хотел сказать, что Дикс его вовсе не интересует, и брать интервью у него он не собирался, но решил благоразумно промолчать. А Левитжер тем временем давал уже последнее распоряжение Максу:
– Организуйте нашему гостю ночлег и все прочее в смысле питания. Я думаю, у Мариана найдется для Эдмона Дюкана удобная комната. Впрочем, я с ним об этом переговорил.
– И снова пауза и улыбочки иезуита.
– Итак, до завтра, мосье Дюкан.
Чувство беспомощного гнева клокотало внутри Эдмона, на лице выступили розоватые пятна, он посмотрел в глаза Макса и, прочитав в них призыв к сдержанности, почувствовал явное облегчение.
"Переговорил с Марианом, сам, лично. А не значит ли это, что Левитжер не доверяет мне?
– размышлял Макс, передавая Эдмона под опеку, а вернее, под стражу Кочубинского.
– Свободная комната в доме охранников, конечно, найдется, найдется и пища. Но что из себя представляет "Черная книга"?" Макс надеялся спросить об этом Эдмона в пути от башни до охранников, но когда они вышли от Левитжера, у крыльца башни их уже ждал Кочубинский и тотчас же доложил, кивнув на Эдмона:
– У меня для них все готово.
– Хорошо. Позаботьтесь, чтоб все было о'кей. Верните мистеру все его вещи.
– Он говорил сухим бесстрастным тоном, и эта искусственная холодная отчужденность стоила Максу большого нравственного усилия, внутренней борьбы и нервной напряженности. Он даже не считал себя вправе сказать своему другу "до встречи", или хотя бы одарить дружеской улыбкой, как-то обнадежить, поддержать. Он не хотел рисковать, понимая всю сложность и остроту обстоятельств.
После ухода Макса и Эдмона, Левитжер заметался по бильярдной, потирая руки, как игрок, которому вдруг привалил миллион. Всем своим видом он исторгал торжество победителя и яростный восторг. Кун смотрел на него с вопросительным недоумением: ему не совсем понятно было поведение шефа, вдруг круто изменившего тон разговора с Дюканом, смущала не лицемерная слащавость его речи - она была слишком искусственна, чтоб не понять ее подлинного смысла; смущало решение переправить француза на материк, чего, по словам самого же Левитжера, сказанным перед самой встречей с Дюканом, допустить нельзя было ни в коем случае.