Остров Эллис
Шрифт:
У него несколько отлегло от сердца.
— Как вы думаете, мне можно войти и поцеловать ее перед сном?
Няня по-матерински улыбнулась.
— Что ж, но помните: вам не следует будить ее, хотя я думаю, что это не причинит ей большого вреда. Она всегда бывает так рада своему папочке. Так что, идите… но только на минутку. Ей уже пора отдыхать.
— Спасибо, мисс Флеминг.
Он открыл дверь и на цыпочках вошел в комнату. Свет из холла осветил ее мир детских фантазий. Год назад Джейк нанял художника Максфилда Перриша,
Джейк подошел к кровати и посмотрел на свою четырехлетнюю дочурку.
У нее были светлые, как у Нелли, волосы, но чертами лица она напоминала Джейка. Если бы ее голова не была слишком велика и немного деформирована, она была бы прелестным ребенком. В этот момент она открыла глаза и увидела своего одетого в смокинг отца.
— Папочка, — произнесла она очень тихим голосом.
Он присел к ней на постель, наклонился и поцеловал ее. Она тоже поцеловала Джейка, вытащив из-под одеяла свои деформированные болезнью кулачки и обняв его за шею.
— А где мамочка? — спросила она.
— Мамочка все еще на вечеринке, — ответил он. — Шоу пользовалось огромным успехом. И твоя мамочка сделала всех счастливыми.
— А как называлось шоу?
Она задавала этот вопрос за последний месяц раз пятьдесят.
— «Ревю Зигфельда 1916», — терпеливо ответил он.
— А что такое «ревю»?
— О… это ужасно глупо. Смотри, папочка тебе принес кое-что от мистера Зигфельда.
Он достал из кармана шоколадку, развернул ее и положил в рот Лауре. Она пожевала ее, проглотила и сказала:
— Вкусно.
— Ты уже чувствуешь себя лучше, Лаура. Это заметно, — сказал он.
Она ничего не ответила.
Он снова поцеловал ее и нежно освободил свою шею от ее рук.
— Пора спать, малышка.
Она положила голову на подушку и закрыла глаза.
— Я люблю тебя, папочка.
— И твой папочка любит тебя тоже. Очень.Спокойной ночи, дорогая.
Он снова поцеловал ее, встал и подошел к двери. Бросив еще один взгляд на дочь, он вышел и мягко прикрыл дверь.
— По-моему, ей, действительно, лучше, — сказал Джейк поджидавшей его в коридоре мисс Флеминг. — Спокойной ночи, мисс Флеминг.
Он спустился по лестнице подождать свою жену в библиотеке.
— Зигги был достаточно любезен и подвез меня домой на своем «роллсе», — сказала Нелли двумя часами позже, расстегивая один из своих четырех браслетов, которые она надела для приема. Нелли стала проявлять необузданный аппетит к украшениям.
— Конечно, было бы лучше, если бы это сделал мой муж, —сказала она.
— Я беспокоился о Лауре, — ответил Джейк.
— О, я знаю. Но это работа
— Ради Бога, у тебя что нет никакого сострадания? — возмутился Джейк.
Она обернулась.
— Конечно, у меня есть сострадание. Но это никому не помогает, — в том числе и Лауре — спрятать истину за пустой болтовней.
— Но назвать ее «слабоумной» — это же жестоко!
— Хорошо, она просто отстает в развитии. Так тебе приятнее? Дело в том, что она никогда не станет другой, и мы должны посмотреть правде в лицо и соответственно строить нашу жизнь. Для тебя было очень важно быть сегодня вечером у Зигги, и было невежливо и глупо сбегать оттуда только потому, что Лаура простудилась. Если не сказать ничего больше, это только напоминает всем и каждому, что наша дочь… — она поколебалась, — не совсем в порядке.
Она начала расстегивать свое легкое голубое шифоновое платье с розовой, шелковой розой на талии. Джейк смотрел на обнаженную Нелли. Его физическое желание было все еще сильным, хотя за годы женитьбы он понял, что Нелли абсолютно холодна. Иногда он думал, любил ли он ее или просто очарован ее телом.
— Так или иначе, — продолжала она, освобождаясь от платья, — я считаю, что шоу прошло превосходно.
— Да, шоу прошло превосходно, и я горжусь тобой, Нелли.
— Огромное спасибо, дорогой. Не надо говорить, что твоя партитура была великолепной — я просто повторяю то, что сегодня говорили весь вечер. Но я скажу тебе по-другому: музыка была восхитительна. По-моему, вальс — это лучшее, что ты когда-либо писал.
Она зашла в гардеробную, чтобы поменять платье.
— Я утомилась, — зевнула она, вернувшись в спальню в белой шелковой ночной рубашке. — И я выпила много шампанского. Надеюсь, утром у меня не будет головной боли.
Она включила лампочку у своего туалетного столика и подошла к постели. Спальня была декорирована расписанными вручную панелями, которые она купила у одного торговца из Гонконга по сто долларов за панель.
— Для тебя лежит кое-что под подушкой, — сказал Джейк.
— Ну, я могла бы догадаться, —ответила она, доставая из-под подушки шкатулку фирмы «Картье».
Она открыла ее. Внутри лежала бриллиантовая брошь в форме бабочки, с глазами из изумрудов и рубинами, соединенными платиновыми нитями.
— О, дорогой, это превосходно! — воскликнула Нелли и наклонилась, чтобы поцеловать его. — Спасибо, дорогой.
— Это за сегодняшний вечер. Там еще карточка.
Она еще раз засунула руку под подушку и достала небольшой конверт. Открыв его, она достала карточку, на которой было написано: «Ты — самая прекрасная «звезда» на Бродвее. Я хочу еще одного ребенка. Люблю, Джейк».