Остров Эллис
Шрифт:
— Что, президент не любит девочек? — с невинным видом спросил Джейк.
Он уже пресытился миссис Вейлер.
— По-моему, разговор не об этом.Если там будут, как вы их называете «комедийные скетчи», то лучше бы их подобрать в духе сцен из Шеридана или «Комедии ошибок». Или даже Шекспира. Да, что-нибудь, например, из «Как Вам это понравится». Подумайте об этом. А что касается музыки, то, как покровитель Метрополитен-опера, я была бы очень разочарована, если бы вы не включили в шоу несколько отрывков
Чашечка в руках Джейка больше не дрожала — он окаменел.
— Думаю, — сказал он, вставая, — вы выбрали не того композитора.
Он поставил чашечку с блюдцем на столик.
— Было очень приятно познакомиться, — продолжал он. — Не буду больше отрывать у вас время. Всего доброго.
— Постойте, минуточку, — остановил его Саймон. — Моя жена понимает это не совсем верно…
— Извините, мистер Вейлер, но, мне кажется, вам лучше подобрать кого-нибудь, кто пишет классическую музыку. Могу познакомить вас с композитором Пучинни. Он мой друг.
— Пучинни? Вашдруг? — переспросила миссис Вейлер.
— Да, — улыбнулся Джейк. — Я познакомился с ним, когда он был в Нью-Йорке несколько лет назад. Ему так понравилась одна из моих песен, что он попросил меня оставить ему автограф на нотах.
«Получите, леди», —злорадно подумал он, выходя из комнаты.
Виолет встала с дивана.
— Мама, — сказала она, — ты будто живешь в четырнадцатом веке.
— Виолет! Я не позволю говорить с собой в таком тоне! — воскликнула она.
— Не могу поверить,как бесцеремонно ты вела себя с ним. Я считаю своим долгом извиниться.
И она вышла из комнаты.
— Не за что извиняться.Тоже мне — Пучинни. Будто я поверю этим сказкам! Пучинни даже не говорит по-английски. Скатертью дорога, мистер. Рубин.
Когда Виолет вышла в холл, дворецкий как раз открывал дверь.
— Мистер Рубин, — произнесла она, торопливо подходя к нему. — Я… примите мои извинения за маму. Она не имела в виду и половины того, о чем говорила…
— Правда?
— Ну, может быть. Но так или иначе… — внезапно она почувствовала себя ужасно глупо. — Мне нравится ваша музыка, И всем она нравится, а мама, она такое наговорила, что мне хотелось закричать на нее… Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь смог сбросить ее с пьедестала.
Джейк улыбнулся.
— Готов записаться в добровольцы.
Когда он ушел, она почувствовала, что его улыбка очаровала ее. Это была одна из обаятельнейших улыбок, которые она когда-либо встречала у мужчин.
— Мистер Рубин!
Она выбежала за ним, следом.
Он обернулся:
— Да?
— Знаю, это прозвучит… я понимаю, вы, вероятно, ненавидите непрофессионалов
— А Ваша мама там будет?
— Да, но я могла бы занять вам место в другом конце зала. Все представление будет продолжаться не более часа. Я не думаю, что вам будет оченьскучно. Нет, наверно, вам будет. Извините, мне не стоило приглашать вас.
— А во сколько начало?
— В пять.
— Я приду, если вы обещаете пойти со мной потом чего-нибудь выпить?
— Выпить? Вы имеете в виду коктейль?
— Да. В «Плазе».
«Женатый человек приглашает меня на коктейль, —подумала она.
— С удовольствием, — ответила она.
Затем она подумала о своей матери и сказала:
— Но мама не должна знать.
— Если вы приведете ее с собой — я уйду.
— О, нет, я не буду приводить ее с собой. Вы уйдете от мадемуазель Левицкой один, а я встречусь с вами потом прямо в «Плазе». Я солгу маме…
— Хорошо, — улыбнулся он. — До завтра.
Он направился к дому.
«Какой интересный мужчина», —думала, наблюдая за ним, Виолет.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Джейк находился в тяжелом душевном состоянии и из-за ссоры с Нелли, и из-за болезни дочери. Встреча с милой Виолет Вейлер явилась для него глотком свежего воздуха, а то, что он произвел на девушку сильное впечатление, очень льстило его самолюбию. И, хотя он считал, что нет никакой перспективы развития их отношений, кроме чисто платонических, мысль о возможности соблазнить ее все-таки пришла ему в голову — в конце концов, он был не так уж намного старше ее. И ничто не заставит его отказаться от посещения концерта у мадемуазель Левицкой — даже если ему еще раз придется встретиться с миссис Вейлер.
Мадемуазель Левицкая была женщиной, напоминавшей чирикающего воробушка, и, по ее словам, когда-то она была фавориткой Александра III. Ее студия располагалась на четвертом этаже Карнеги Холл. В совершенно пустой комнате с зеркальными стенами стояли огромный рояль и, конечно, станки для балетных упражнений. Для концерта через всю комнату был протянут занавес, и перед ним расставлены складные стулья, на которых сидели родители. Среди них были супруги Вейлеры.
Но Джейк был избавлен от необходимости общаться с Ребеккой, потому что, увидев его, она с презрением отвернулась. «Слава Богу», —подумал Джейк и устроился сзади, изучая программу концерта.