Остров Лемпо
Шрифт:
Банка встал и босыми ногами зашлепал в сторону кухни. Только он, наверное, перепутал направления, потому что оказался не в кухне, а в дедушкиной комнате. Тут почти ничего не было, кроме кровати, телевизора и комода. А на комоде стояла фотография грустной седой женщины, которую Банка не помнил. Это была бабушка, но она умерла за десять лет до того, как родился Банка. Он немножко испугался, что заблудился и что седая женщина на него смотрит. Хотел было сесть на пол и заорать, чтобы его нашли. Но тут послышались голоса девочек, и Банка пошел на голоса.
В кухне на большом столе мама
Атя разложила на блюде бутерброды с килькой и вареным яйцом, принесла миску сырников, которые напек дедушка, пока дети спали. К сырникам полагался мед, брусничное варенье, сметана и сахар. Банка облизал палец, запустил в сахарницу, снова положил палец в рот, и во рту стало сладко.
– Банка, подожди, – одернула Атя. – Сначала соленое, потом сладкое.
– Дуйа! – сообщил Банка спокойно.
– Сам дурак!
– Дети, прекратите!
– Папа завтйа нашел Йадость?
– Не знаю. – Мама варила какао. – Папа уехал в магазин. Вернется, найдем твою Радость. Садитесь. – Мама подошла к двери и крикнула наружу: – Дедушка, завтрак!
– Банка! – заорал Банка, подбежал к холодильнику, достал свой соус, взгромоздился за стол, облил соусом бутерброд с килькой и откусил почти половину.
– Обязательно так орать? – скривилась Атя.
– Дуйа! – парировал Банка.
Но Атя не стала ссориться, погладила Банку по голове и заправила брату салфетку за ворот пижамы, потому что Атя была не только провокатор и Золушка, но умная и взрослая девочка, и если брат с сестрой поддавались на ее провокации поминутно, то сама Атя не поддавалась на провокации почти никогда.
К тому времени, как завтрак кончился, папа еще не вернулся, и Банка решил сам пойти на озеро посмотреть, не осталась ли Радость на мостках. До озера было метров пятьдесят, но мама сказала, что идти на озеро одному и в пижаме нельзя, а можно только с сестрами, то есть на мостки нельзя и с сестрами, а можно дойти до берега и с берега посмотреть, не лежит ли на мостках Радость. И если лежит, то пусть Пундель сходит, а Банка пусть ждет с Атей на берегу – Банка не очень слушал. Он позволил себя одеть, позволил сестрам взять его за руки и вести.
Когда дети дошли до забора, куст жасмина, который рос возле самой калитки, вдруг подпрыгнул и сказал:
– Бу!
– А-а-а-а! – заорал Банка.
Девочки тоже немножко заорали, но быстро перестали. Куст жасмина оказался мальчиком примерно Атиного возраста. Мальчик был одет в зелено-бурый пятнами военный комбинезон, и ко всем частям тела у него были привязаны жасминовые ветки. Очень много веток.
– С приездом, – сказал мальчик.
– Привет, – холодно отвечала Атя. – Ты типа ниндзя?
– Я Гоша, меня никто не может найти.
Атя снова взяла Банку за руку. И бросила через плечо:
– Очень хорошо. Сейчас мы заняты, а потом с удовольствием поиграем
Банка шел с сестрами вперед, а смотрел назад. Он видел, что мальчик-жасмин как-то завял и стоит, опустив ветки.
– Идешь вперед, смотри вперед, – сказала Атя.
Вскоре они дошли до озера. Плюшевой собачки на мостках не было. Дети хотели развернуться и пойти домой, но тут из-за мыса послышался скрип уключин и показалась серая от старости лодка, в которой сидел серый от старости рыбак.
– Девочки, – воскликнул Банка, – это тот дедушка в шапочке, который завтйа научил нас ловить йибу!
Лодка быстро приближалась.
5.
Лодка
– Терве! – воскликнул старик, ловко разворачивая лодку и причаливая кормой к мосткам.
– Здравствуйте. – Дети смущались и оттого были притихшие.
Старик дождался волны побольше и, когда лодка соскользнула с нее в водяную ямку, слегка шевельнул веслами. Корма зашла под мостки, и лодка образовала с мостками одно целое.
– Где паппа?
– Папа в магазин поехал, скоро вернется, – отвечала Пундель, хотя родители и не разрешали детям говорить с незнакомцами.
Но этот рыбак был ведь не незнакомец. Они же познакомились с ним вчера. И улыбался он им как знакомый.
– Воддяных светтляков видели? – Старик сложил весла так, чтобы одним концом они касались мостков, а другим лодки.
– Светлаки?! – Банка вытаращил глаза, будто там инопланетяне за мысом, а не светляки.
– Хотел вам светтляков показатть, – старик махнул рукой, как будто неуверенно приглашая детей сесть в лодку.
И Атя почувствовала подвох. Она всегда чувствовала, а Пундель нет. Пундель сказала:
– Папа скоро приедет.
Но старик покачал головой:
– Светляки быстро погаснутт. Ладдно.
Он взялся за весла, но Атя снова почувствовала подвох. Она видела, что старик не очень честно пожимает плечами, не очень честно говорит «ладно» и не очень честно собирается отчаливать. Атя хотела сказать об этом Пундели, но…
– Светлаки! Лови меня! – заорал Банка.
Сестры не успели остановить его. Он пробежал по мосткам и с ходу запрыгнул в лодку.
– Банка, нам нельзя! – крикнула Атя. – Пу, нам даже на мостки нельзя без взрослых. Пундель! Мы даже без телефонов!
Атя кричала, но было поздно. Не только Банка сидел в лодке на коленях у старого рыбака, но и Пундель залезала уже в лодку, потому что была старшей сестрой и – не говоря уж о том, что действительно интересно было посмотреть светляков, – не могла оставить брата.
На берегу осталась одна Атя. Но положение ее было незавидным. Если Банка и Пундель поплывут смотреть светляков, то Ате придется вернуться и первой рассказать маме об этой шалости. Одной – плохо. А если остаться на берегу и ждать, пока Пундель и Банка вернутся, то все равно – одной. Одной – плохо. Можно, конечно, пойти поиграть с этим невидимкой Гошей, пока все вернутся. Но тогда все увидят светляков, а она нет. Все покатаются на лодке, а она нет. Размышляя таким образом, Атя прошагала по мосткам и залезла в лодку.