Остров мечты

Тихонов Алексей

Беронбос и Бойд старику не возражали, однако глаза в сторону отвели.

— Сильно сомневаюсь, мессир, — усмехнулся Эскобар, — чтобы нашими соседями стали заурядные бродяги. Они уже чуть не уморили пару мальчишек.

— Но ведь не было никакого нападения! Ты же слышал, Коанет! Дети спасались от грозы, наткнулись на чужаков и попросту испугались. Да, они забились в ту злосчастную яму, где едва не замерзли, но бродяги-то об этом и не догадывались! В чем же мы можем их упрекнуть?

Эскобар бросил холодный взор на разволновавшегося старика.

— Даже если эти соседи невиннее младенцев, а добродетелями затмевают святых

пророков, бок о бок с ними нам жить опасно. И не говорите мне о милосердии, мессир! Мы затеяли большое, неслыханно сложное дело, которое пока способно погибнуть от любой мелочи. И от любой слабости! Мы призываем своих людей сжать сердца в кулак, очерстветь на время душой, сохранять трезвый рассудок и твердую волю, а сами? Вы тоже, мессир, слышали рассказы вернувшихся сборщиков. Разве не жестоко знакомиться с голодными сиротами, исподволь высматривая среди них наиболее здоровых и крепких? А потом забирать лучших для спасения, закрывая глаза, что остальные обрекаются на смерть? — Иигуир протестующе вскинул руку, но офицер закончил: — Это тоже жестоко, мессир. Бесчеловечно. И правильно. Вы изложили свой план, мы — приняли, теперь нужно или его похоронить, или... пожертвовать всем для его осуществления.

— Всем? — побледнел Бентанор.

— Именно так, — твердо ответил Эскобар. — Безумная мечта может воплотиться в жизнь только безоглядным напряжением всех сил. Малейшее сомнение или отступление... и вся затея рухнет. А мы ведь намерены продолжить дело, не правда ли?

В этот момент плеча совсем уж поникшего старика коснулся Беронбос.

— Ну, не горюйте вы так, мессир, — прогудел бородач. — Коанет говорит справедливые вещи, но и вам расстраиваться рано. Мы узнали об угрозе, будем настороже, а резать оборванцев никто не собирается.

— Как получится... — хмыкнул Эскобар.

— Не собирается! — Беронбос, приобняв старика, нахмурился. — Мы же впрямь не злодеи какие. Может, и обойдется все. Они тишком пересидят беду, мы их не тронем, а там и в путь пора настанет готовиться, верно?

— Даже если лохмотники безобиднее ангелов, они опасны, дружище. Начнут шастать по окрестностям с голодухи, привлекут внимание врагов. Будут ловить их — обнаружат нас. Ты готов сложить голову за минуту человеколюбия?

— К тому же голод, — добавил Бойд, — очень быстро умеет лепить из законопослушных поселян безжалостных разбойников. Лично меня не греет мысль стать свидетелем подобного превращения.

— И все равно резать не будем! — Беронбос продолжал поддерживать старика, норовя свободной рукой пресечь речи товарищей.

Однако через мгновение Иигуир сам поднял голову.

— Все в порядке, друг мой... Все в порядке. Секундная слабость, я сам с ней справлюсь.

Лишь теперь остальные заметили неладное.

— Вам плохо, мессир? — развернулся Эскобар. — Если это из-за моих слов, то поверьте... я ни в коей мере не желал так задеть ваши чувства. Разумеется, мы будем всячески избегать напрасной крови...

— Славно, что вы так решили, друзья... Пусть это называют малодушием, но первыми нам идти на жестокость никак не след... Подождем... помолимся... Хотя, признаюсь, не сама близость насилия меня обожгла. Просто... вдруг увиделись те кошмары, что можно выпустить в мир ради святой цели. Существует ли кровавая дорога к Господу? И что ожидает того, кто дерзнет призвать бесов для борьбы с дьяволом? Разобраться бы вовремя...

В тот же день поместье замкнулось

в себе, точно лесная крепость. Взрослые торопливо заканчивали возводить частокол, не расставались с оружием, то и дело посматривая на мрачную чащобу за речкой. Еще вчера она казалась лучшей защитой от пришлых напастей, сегодня — сама таила угрозу. Дети тоже остепенились... на какое-то время. Пара дней потребовалась для излечения от новых страхов, да и потом смельчаков, отваживавшихся на вылазки, находилось немного. Кое-кого отлавливали дежурившие на стенах, после чего провинившихся ждал суд Иигуира. Не самое страшное, впрочем, наказание — старик всегда ограничивался долгими задушевными беседами. Шалуны искренне каялись и, притихшие, уходили прочь, чтобы вскоре бурлившая внутри энергия опять потащила их за приключениями. «Хорошие розги были бы здесь несравнимо полезнее сотни проповедей», — ворчали слуги, обескураженные царившим кругом хаосом.

Нашлись и серьезные причины, не позволявшие полностью порвать с опасным миром. Запасы Бойда, столь поражавшие путников поначалу, после появления десятков огольцов принялись таять с непозволительной скоростью. Держаться решили до последней возможности, урезали до предела ежедневную кормежку, и тем не менее на горизонте замаячила необходимость выездов за провизией. Перспектива не радовала — уже трижды сборщики детей замечали на подходах к поместью подозрительную возню. При этом именно сборщики оставались главной ниточкой связи со страной, даже мысль о перерыве в их походах была недопустимой.

В середине сентября Тинас в сопровождении двух слуг со всеми предосторожностями отправился в сторону Даурса, крепости, контролировавшей устье Камры. Строгий режим пропуска извечно обеспечивал столпотворение желающих подняться по реке до столицы, а заодно торговцев, пытающихся поживиться от иноземных караванов. Именно там Бойд надеялся нанять судно, которое переправило бы необычный груз в Валесту, по дороге же обратно — закупить продовольствие. На вторую ночь после отъезда Иигуира разбудил перепуганный Ванг.

— Учитель, я выходил сейчас во двор и слышал за стеной... наружной... голоса, — прошептал мальчик, едва сдерживая дрожь.

Бентанор внимательно посмотрел на него. Ванг не был трусишкой или безудержным выдумщиком, значит, опасность становилась вполне реальной.

В несколько минут подняли на ноги всех мужчин поместья. У дверей дома собралась горстка едва одетых и вооруженных чем попало людей. К счастью, накануне вернулись двое сборщиков, иначе силы защищающихся оказались бы вовсе мизерными. Появился Эскобар в накинутом плаще, с обнаженным мечом и Беронбос с факелом в одной руке и большим топором в другой. Рядом с ними семенил Ванг, на ходу объясняя, в каком месте внешнего двора он слышал голоса.

По команде двери распахнули, и все быстро вышли наружу. Глаза еще привыкали к темноте, когда в дальнем углу мелькнули какие-то тени. Эскобар бросился туда, на ходу скидывая плащ, остальные мало что толком разобрали, но поспешили за офицером. У стены никого не было. Громкий шум и плеск из-за тына известили о том, что лиходеям удалось ускользнуть.

Пока все обсуждали происшествие, Эскобар и Беронбос поднялись на стену. Вокруг все выглядело спокойным, лишь пару раз хрустнули ветки на краю леса да вскрикнула потревоженная птица. Беронбос свесился было за тын, пытаясь подальше посветить факелом, однако офицер втянул его обратно.