Остров на краю света
Шрифт:
— На «Иммортелях» детям плавать опасно, — объяснила Габи. — Там дно резко понижается, и течение...
— А здесь лучше, — сказала Летиция и начала спускаться по тропе, ведущей с утеса. — Тут скалы и все такое. Петроль, пошли!
Пес побежал за ней, возбужденно гавкая. Ла Гулю звенел от непривычных звуков детского восторга.
— Вода холодновата, — сказала я, глядя на Легацию, которая уже добежала до края воды и ковыряла палкой песок.
— Все будет в порядке, — сказал Филипп. — Я знаю это место.
— Да? — Теперь, когда он был рядом, я поняла, что он выглядит совсем как уроженец Колдуна — у него черные волосы и синие глаза островитянина. — Простите, а мы с вами раньше не
Филипп покачал головой.
— Не встречались. Но может быть, вы знакомы с моей матерью.
Он перевел взгляд на что-то у меня за спиной и улыбнулся — очень знакомой улыбкой. Я машинально повернулась.
— Mamie! [22] — завопила Летиция от воды и побежала к нам по пляжу. Летела водяная пыль. Петроль залаял.
22
Бабушка (фр.).
— Мадо, — сказала, сияя глазами, Дезире Бастонне. — Я вижу, ты уже познакомилась с моим сыном. Он приехал на пасхальные каникулы. Он, Габи и дети остановились в домике для отдыхающих за Кло дю Фар, и с нашей встречи на дороге в Ла Уссиньер Дезире уже несколько раз приходила туда в гости.
— Это просто дзенско, — объявила Летиция, смачно откусывая от шоколадной булочки, извлеченной из корзины для пикника. — Все это время у меня была mamie, а я и не знала! У меня и papi [23] есть, только я его еще не видела. Мы его потом увидим.
23
Дедушка (фр.).
Дезире посмотрела на меня и чуть заметно качнула головой.
— Упрямый старый дурак, — сказала она с любовью в голосе. — Он до сих пор не забыл той истории. Но мы пока не сдаемся.
21
На первой неделе июня школа закрылась на лето, начались каникулы. Этот день считается началом сезона, и мы с новым интересом ждали прибытия «Бримана-1». На Лоло можно было положиться — он всегда следил за тем, что происходит в гавани, и они с Дамьеном по очереди несли вахту, с притворным равнодушием наблюдая за эспланадой. Может, кто и заметил их пристальное внимание, но никто ничего не сказал. Ла Уссиньер тихо поджаривался под солнцем, которое уже палило; на когда-то затопленном Кло дю Фар яростно хрустело под ногами — ходить там было больно, а на велосипеде ездить опасно. «Бриман-1» ходил ежедневно и привозил жалкую горстку туристов — Ле Салан маялся и дулся, как невеста, заждавшаяся жениха в церкви. Мы были готовы, и даже более чем готовы: мы наконец поняли, сколько денег и времени вложили в восстановление Ле Салана и сколь многое поставлено на карту. Нервы у всех были на пределе.
— Ты, должно быть, мало листовок раздал! — кричал Матиа Аристиду. — Я так и знал, надо было мне самому ехать!
Аристид фыркнул.
— Мы раздали все, какие у нас были! Мы даже в Нант поехали...
— Вот именно, любоваться на огни большого города, вместо того чтобы позаботиться о нашем будущем...
— Ты, старый дурак, э! Засунь свои листовки знаешь куда...
Аристид встал в боевую позу, держа посох наготове. Матиа сделал движение, словно хотел схватить стул. Возможно, началась бы потасовка, рекордная по возрасту участников, если бы Флинн не вмешался и не предложил еще раз съездить во Фроментин.
— Может, у вас лучше получится узнать, что там творится, —
Матиа посмотрел на это скептически.
— Еще не хватало, чтоб Бастонне ездили развлекаться во Фроментин за мой счет, — отрезал он. Невинный приморский городок явно представлялся ему гнездом порока и соблазнов.
— Можете поехать вместе, — предложил Флинн. — Будете приглядывать друг за другом.
Союз был кое-как восстановлен. Решили, что Матиа, Ксавье, Гилен и Аристид все вместе поедут во Фроментин на пароме в пятницу утром. Пятница хороший день для отдыхающих, сказал Аристид, потому что в это время толпа народу едет на выходные. Рекламный «бутерброд» — это, конечно, хорошо, но ничто не сравнится с обыкновенным зазывалой на пристани. Они обещали, что в пятницу вечером все наши беды будут позади.
Значит, нам надо было убить время — почти неделю. Мы ждали с нетерпением — старики коротали время за шахматами и пивом у Анжело, а молодежь рыбачила на Ла Гулю, где улов был всегда больше, чем на мысу.
Мерседес в солнечные дни загорала там же, обтянув свои щедрые округлости купальником леопардовой раскраски. Я несколько раз натыкалась на Дамьена, который следил за ней в бинокль. Я подозревала, что он не один такой.
В пятницу после обеда вся деревня собралась у пристани, чтобы встретить «Бриман-1». Дезире. Оме. Капуцина. Туанетта. Илэр. Лоло и Дамьен. Флинн тоже был тут, с обычным, чуть отстраненным видом, он подмигнул мне, когда мы встретились глазами. Даже Мерседес пришла, видимо, чтобы встретить Ксавье, — она была в коротком оранжевом платье и босоножках на невозможно высоком каблуке. Оме внимательно следил за ней с беспокойством и одобрением одновременно. Мерседес делала вид, что не замечает.
И Клод Бриман тоже наблюдал, сидя над нами на террасе «Иммортелей». Я видела его с пристани — массивного, в белой рубахе и рыбацкой кепке, со стаканом какого-то напитка в руке. Он сидел в расслабленной, выжидательной позе. Он был далеко, так что выражения лица я не могла разобрать. Капуцина увидела, что я на него смотрю, и довольно ухмыльнулась:
— Он вообще обалдеет, когда паром придет.
Я не разделяла ее уверенности. Бриман в курсе большинства событий на острове — может, он не в силах повлиять на происходящее, но я была почти уверена: что бы ни произошло, это не застанет его врасплох. От этой мысли мне стало не по себе, у меня появилось ощущение, что за мной следят, — по правде сказать, чем дольше я смотрела на неподвижность фигуры на террасе, тем больше уверялась, что он и вправду за мной следит — странно, осведомленно, пристально. Мне это совершенно не нравилось.
Ален поглядел на часы.
— Паром опаздывает.
Пока всего лишь на пятнадцать минут. Но нам, пока мы ждали, потея, щурясь в солнечном свете, отражающемся от воды, эти минуты показались часами. Капуцина полезла в карман, достала шоколадный батончик и поглотила его в три приема, откусывая быстро, нервно, большими кусками. Ален опять взглянул на часы.
— Лучше бы я сам поехал, — заворчал он. — Этим только доверь чего-нибудь.
— Я что-то не слышал, чтоб ты вызвался поехать, — скривился Оме.
— Я вижу! — закричал Лоло от края воды.
Все посмотрели. На молочном горизонте вырисовался белый след.
— Паром!
— Не толкайся, э!
— Вон он! Прямо за balise.
Прошло еще полчаса, и мы смогли различить детали. У Лоло был бинокль, в который мы смотрели по очереди. Плавучая пристань качалась у нас под ногами. Маленький паром двигался к «Иммортелям» по широкой дуге, оставляя за собой белый пышный след. Паром приближался, и мы увидели, что на палубе полно людей.