Остров Невезения
Шрифт:
— Нет! Я же не мазохист. А что ты задумал?
— Можно было бы обратиться к моему заирскому приятелю. Может быть, он со своими земляками поколдовали бы против твоей тёщи, размышлял я вслух. — Ты уверен, что твоя жена в этом не участвует против тебя? — кивнул я на портрет, который, после всей этой истории, начал раздражать меня. — Возможно, она из Лондона подвезла своей мамочке свежий материал для работы с тобой.
— Что ты имеешь в виду? — напрягся Игорь.
— Привезла ей что-нибудь из твоих личных вещей, свежие фото. Ну, знаешь, как собакам, надо дать
— А хрен её знает! Во всяком случае, всё у меня здесь было хорошо до её приезда. А как приехала, и то не так, и это не так. И после её отъезда, — сам видишь, где я сейчас.
Я лишь снова взглянул на дурацкий портрет, который он сам же повесил над своим спальным местом, как икону. Мне захотелось сменить тему.
— Так что ты хотел сказать о местных английских духах? Похоже, тебя они приняли хорошо, и защитили от украинской порчи, — хохмил я.
— В Лондоне, одно время я жил в районе Acton, по соседству с одним странным парнем. Он, кстати, из твоих краёв, из Николаева. Некий Толя Подмазко, я звал его — Пирамида.
— Тоже — шаман?
— Нет. Повёрнутый на всяких аномалиях. Выписывал литературу, экспериментировал с пирамидой.
— И что с ним? Крыша съехала?
— Однажды, на какой-то работе, он познакомился с чёрной подругой. Стали они встречаться и обнаружили общие интересы.
— Чёрно-белый секс? — вставил я.
— Про секс — не знаю. А вот про шаманство она ему много всякого рассказала. Толя однажды сказал, что ему интересно и страшновато с ней.
— И что вышло из их афро-украинского романа?
— Однажды, она пригласила его на вечеринку к своим землякам. Так он говорит, это был некий шаманский шабаш. Сначала они по очереди выступали, обменивались опытом. Затем, хором пели какие-то молитвы или заклинания. Затем последовали ритуальные танцы. А он там — один белый козлёнок. Перепугался наш Толя, как бы его не применили в качестве жертвоприношения. Одинокий нелегал из Украины в огромном мегаполисе — находка для приехавших из Африки, тоскующих без работы шаманов-людоедов.
— И чем всё закончилось?
— Сбежал он оттуда. Показалось ему, что их танцы вокруг беленького гостя — это предварительный ритуал, подготовка жертвы. Больше не встречался с ней. Испугался, что она может приделать ему что-нибудь. Повесил крест на шею, молился и не отвечал на её звонки.
— Ты ему рассказывал свою историю с тёщей? Может быть, его африканская подруга закодировала бы тебя от тёщиной порчи?
— Нет, ему я этого не рассказывал. В то время у меня всё было в порядке. А затем, он съехал на другой адрес и мы потерялись. Остался лишь его старый адрес. Если написать ему, то хозяйка дома, возможно, передаст.
— Если он интересующийся парень, тебе следовало бы поделиться с ним своими наблюдениями.
— Я же говорю, когда мы общались, у меня не было подобных жалоб. Я уже начал и забывать о тёще. А сейчас сижу здесь, прокручиваю в памяти все события и начинаю чувствовать, что этот украинский вирус сидит где-то во мне.
— Рассказал бы
— Откуда.
— А может, познакомим заирских каннибалов с твоей жёнушкой? — взглянул я оценивающе на её портрет. — У тебя, наверно, и фото её имеется или ещё какие-нибудь мелочи.
— Не! Не надо. На тёще ещё можно было бы поэкспериментировать, — неуверенно отказался Игорь.
— Напрасно, я думаю, твоя жена сотрудничает с тёщей и повитухой против тебя, — предположил я.
Игорь ничего не ответил.
— Жаль. Это скрасило бы наше однообразное пребывание здесь. И африканским друзьям дали бы на табак заработать.
В бараке неподалёку послышалось хоровое пение. Я умолк, вопросительно взглянув на Игоря.
— А вот и наши африканские соседи. Молитва перед сном, — пояснил Игорь.
Хор звучал всё интенсивней. Страсти накалялись. Когда богослужение африканской коммуны достигло кульминации, из других ячеек послышались крики недовольства.
— Shut up! [124]
— Сейчас начнут швырять тапочки и прочие предметы в их купе-храм, — комментировал Игорь, заваривая чай.
124
Заткнитесь!
Я прошёлся вдоль барака и сделал беглый осмотр происходящего. Африканские братья, теснясь в одном купе, завершали своё богослужение, не реагируя на грубые выкрики. Немного далее, в индусском купе было также многолюдно. У этих тихо мурлыкала музыка и продолжалось чаепитие. В других купе — кто-то спал, кто-то играл в карты, пили чай, читали, молились.
Я прошёл в душевую. Окна были приоткрыты, чтобы проветрить помещение. Обследовал решётки. Глухо, как в тюрьме. И всё же здесь был не такой строгий режим и контроль, как в тюрьмах.
Я стоял в тишине у открытого окна, вдыхал прохладный, влажный воздух и желал себе поскорей оказаться дома. В своей холостяцкой квартире.
39
«Life is what happens when you're busy making other plans»
Переночевав на новом месте, я отправился с Игорем на завтрак. Кушать не хотелось, и сама столовая — не лучшее место. Я шёл туда, чтобы как-то убить время.
125
Жизнь — это то, что случается с тобой, пока сам ты занят планированием чего-то другого.