Остров Невезения

Иванов Сергей Григорьевич

— Очень благодарствую! Меня звать Владимир, — представился гость, и закурил.

Мы тоже назвались.

— Объясните мне, куда я попал и что мне здесь светит? — предложил он нам новую тему.

— Ты попал на полное обеспечение с неопределённым сроком. Светит тебе здесь — бесплатная авиа доставка на родину, — коротко объяснил я.

— Не понял! Депортация? Мне на родину нельзя! Там мне некуда. Я слишком долго прожил в Лондоне, — тревожно реагировал Владимир.

— Где твоя родина? — спросил я.

— Город Тернополь, Украина, — рассеянно

ответил он.

Возникла пауза.

— Расслабься. У тебя здесь ещё будет время всё обдумать, — успокоил его Саша.

На обед пошли вместе.

Судя по завидному аппетиту, с которым Владимир употребил харчи, обед ему пришёлся по душе и по желудку.

Он беспощадно расспрашивал Сашу об условиях пребывания здесь. Особенно, его интересовало, когда откроется шопинг-центр, и как там можно купить табак? Прослышав о работах, он тут же попросил нас отвести его к дежурному и записать в очередь на оплачиваемые работы.

Сделав это, мы поняли, что он совсем не говорит на местном языке.

— Вова, как долго ты пробыл в Лондоне? — поинтересовался я.

— Пять лет.

— Чем занимался?

— По-всякому. На стройках. На палке. В закрытой клинике от алкоголизма лечился, — выдал он свою лондонскую биографию.

— Что означает «на палке»?

— Ты шо, не знаешь? — искренне удивился он.

— Я тоже не знаю, — заявил Саша.

— Впервые встречаю наших, которые не знают об этой работе. Я думал, что всякий, кто жил в Лондоне, работал там, — начал своё пояснение Вова. — Или вы в Лондоне не бывали?

— Бывали. Но о палке ничего не знаем, — ответил Саша.

— Ну, если бывали в Лондоне, тогда Оксфод стрит знаете. Если прогуливались хоть раз по этой улице в дневное время, то должны были заметить палку, — разъяснил Вова.

— Я много раз бывал там в рабочее время. Какая палка? — недоумевал я.

— На тротуаре, неподалёку от выхода из станции метро, ты никогда не видел человека с деревянной палкой, на которой фанерный щит-указатель к магазину?! — нетерпеливо объяснял Вова.

— А! Точно! Там постоянно кто-нибудь стоит, подпирая деревянный брус, высотой метра два, — припомнил я. — На верху бруса прибит фанерный плакат с надписью от руки, краской «КОЖА. НЕДОРОГО» и стрелка, направляющая туристов в переулок… — вспоминал я вслух.

— Во! Теперь я вижу, что Сергей бывал на Оксфорд стрит, — одобрил Вова. — Вот это и есть работа «на палке». Я там какое-то время проработал.

— Странноватая работа, — заметил я.

— Это непростая работа! Она требует определённого внутреннего настроя и одежды, соответствующей погодным условиям. А погода в Лондоне — непредсказуема! — просвещал нас Вова.

— Сколько платят за такую работу — интересовался я.

— Четыре-шесть фунтов за час. Так было, когда я работал.

— Мне шесть фунтов в час платили за подсобные работы на стройках! — удивился Саша.

— Всем так кажется, что это легко! А ты представь себе; простоять истуканом на центральной улице несколько часов, да ещё и в компании палки. Не забывай

о дождях и ветрах! Когда ветрено, палку надо держать, а не подпирать!

— Документы не требуются для этой работы? — уточнил я.

— Нет. Это уже на твой страх и риск. Требуется лишь соблюдение простых правил.

— И ты сменил эту тяжкую работу на строительство? — поддержал я разговор о жизни Вовы в Лондоне.

— Не сразу. После палки у меня был продолжительный запойный период. Затем, кто-то пристроил меня в закрытую клинику-психушку для бездомных алкоголиков и наркоманов.

— И тебя там вылечили от зависимости? — удивился я.

— Та никакого лечения! Просто заперли, как в тюрьме, промывали и присматривали. Если тебе остро хочется выпить, — дают пилюлю, и ты мирно спишь. Вот и всё лечение. Вообще-то, я был в таком состоянии, что едва помню первую неделю пребывания там, — отмахнулся Вова от этой темы.

— Но всё же, тебя избавили от Зелёного Змея. Где бы ты сейчас был, если бы не оказался в их психушке, — заметил я.

— После этого, я смог обращаться в агентства и подыскивать себе работу. Последнее время, у меня сложились неплохие отношения с агентством. Меня хорошо нагружали работой на стройках. Кстати, Серёга, у меня есть несколько рабочих дней, за которые агентство должно заплатить мне фунтов 200–250. Я думаю, они уже поняли, что меня задержали. Надо бы связаться с ними…

— Тебя задержали на работе?

— Да. Послали поработать на объект, где участвовало полно нелегалов. Пару дней поработал там, а на третий, туда прибыл десант миграционных работников. Построили нас, документы потребовали. Затем, в полицейский автобус упаковали…

Так вы мне объясните, куда я попал? — вернулся Вова к основному вопросу.

— Это нечто подобное ЛТП (лечебно трудовой профилакторий), — ответил я.

— Как долго здесь содержат?

— До депортации, — пожал я плечами.

Саша предложил нам выйти на прогулку. Мы вышли на внутренний двор, огороженный стенами бараков и забором с колючей проволокой.

— Серёга, надо им объяснить, что меня некуда депортировать, — продолжил Вова.

— Как это некуда? Ты им сообщил о своём украинском гражданстве?

— Ну да. Меня допрашивали миграционные бобики.

— Свой паспорт ты им предъявил?

— Какой паспорт! Я уже не помню, когда и где я его потерял. Я вообще, не всё помню, что было со мной, когда я пил, — честно отвечал Вова.

— Если паспорта нет, — задумался я, как бы просто и коротко объяснить ему?

По двору торопливо прошла женщина маленького росточка в чёрной одёжке служительницы англиканской церкви. Она скрылась за дверью служебного помещения. Я вспомнил отца Джона и Сергия. Надо бы написать письмо Джону и позвонить Сергию. Но я пребывал не в том настроении.

— Так что будет со мной, если нет паспорта? — вернул он меня в тему.

Вова начинал притомлять. С момента его появления, мы так и не смогли продолжить с Сашей наш разговор о музыке 60–70-х годов.