Остров Невезения

Иванов Сергей Григорьевич

— Ты шо, знаешь его? Откуда? — спросил он, как только мы закончили говорить.

— Когда-то сидели в одной камере.

— Ты и в Африке сидел?! — не отставал Игорь.

— Нет, это он — в Англии сидел в тюрьме. А я — вместе с ним. Неделю в одной камере, — объяснился я.

Вернувшись с полными разносами в зал, мы огляделись в поисках свободного места. Какой-то парень махал Игорю рукой, приглашая нас за стол рядом с ним. Мы направились к нему.

— Саша! — приветливо представился он мне, как только

мы расположились за одним столом напротив него.

— Сергей, — ответил я. И понял, что Саше не терпится поговорить со мной.

— Откуда?

— Украина, — сосредоточился я на пробе обеда.

— Откуда именно? — не унимался новый знакомый.

— С юга. А харчи здесь похуже, чем в тюрьме, — сообщил я им.

Парни лишь пожали плечами. Выбора не было.

— А я из Приднестровья. Бендеры, — знаешь?

— Конечно. Кстати, ваш президент Игорь Смирнов — мой земляк. Когда-то он работал главным инженером Новокаховского машиностроительного завода. Теперь завод — на металлолом, а он — президент непризнанной республики. Новый мировой порядок.

Кстати, а с каким паспортом ты сюда заехал из республики Приднестровье?

— С молдавским, — отмахнулся Саша от неприятного вопроса.

— Не хочешь возвращаться в солнечную Молдову? — поинтересовался я его планами.

— Отсюда и в Молдову захочешь вернуться! Но пока нет паспорта, приходится ждать.

— Кстати, всех твоих земляков недавно отправили, а тебя, почему оставили? — поинтересовался Игорь.

— Потому что, они настоящие молдаване. А я — русский из Приднестровья, — объяснил Саша.

— Просто надо регулярно названивать в консульство и напоминать о себе, — советовал Игорь.

— Это вы можете в своё консульство в Лондоне звонить каждый день. А молдавского консульства в Великобритании нет. Ближайшее представительство — в Бельгии. Не очень-то назвонишься. Да ещё и ответит какой-нибудь молдавский урод, и корчит полное непонимание русского языка. Отвечает на французском или молдавском. Вот и разговаривай с ними. Ущербная страна, и чиновники такие же! Я просто выбросил свой молдавский паспорт, — разошёлся русский Саша без паспорта.

— Саша, надо было упаковать молдавский паспорт в пластиковый контейнер и прихоронить где-нибудь на острове. Под старой могильной плитой, на одном из лондонских кладбищ. И записать себе; координаты могилы, имя усопшего, дату рождения и смерти.

Сейчас бы, вместо дорогих и бесполезных звонков молдаванам в Бельгию, ты бы лишь сделал заявление местным миграционным бобикам, и дал бы им кладбищенский адрес. Спустя два-три дня, тебя бы самолётом, бесплатно отправили в Кишинёв, — поддерживал я разговор.

— Так тебе, Саня, хуже, чем нам — украинцам! Нам хотя бы вежливо отвечают в консульстве. И что-то обещают, — заметил Игорь.

— Ему даже похуже, чем русскому

в Украине, — добавил я. Просто — Tombstone! (могильная плита) — Сегодня я звонил в украинское консульство и был положительно удивлён. Парень вежливо разговаривал со мной английским и русским языком, — гордился я Украиной, пережёвывая казённые британские харчи.

— Если бы я знал… То ещё в советские времена остался бы в соседней Одессе, — ворчал Саша.

— В советское время, в Одессе тебя бы пропиской затрахали, — предположил я.

— Для начала, временной студенческой пропиской обошёлся бы…

— Саша, о чём мы сейчас говорим, сидя в этой тюремной столовой под присмотром британских церберов?! В какое время и где ты учился в Одессе? — поинтересовался я, на всякий случай.

— Первая половина 80-хгодов. В инженерно-строительном институте.

— Знаю. Во всех ваших общежитиях побывал. В это время мы могли там встретиться. Ты в каком общежитии жил? На ул. Дидрихсона, наверное?

— Ничего себе! Серёга, ты откуда сюда прибыл? — выразил своё удивление Саша, оторвавшись от тарелки.

— Саша, боюсь, времени у нас здесь будет предостаточно, чтобы всё рассказать друг другу, — вздохнул я.

— Надеюсь!

— Надеешься на бессрочное заключение здесь? — хмуро вставил своё замечание жующий Игорь.

— Та не, надеюсь поговорить. Перенестись мысленно с берега Ла-Манша на пляж Чёрного моря, — пояснил Саша Игорю, едва понимающему, о чём мы говорим.

— На пляж «Дельфин», с рюкзаком сухого вина «Ркацители» и плавленым сырком за 14 коп. — предположил я тему будущих разговоров.

— И колбасой «Докторской» за 2 руб. 20 коп. — добавил Саша.

— Саша, тебе, с твоим молдавским паспортом надо теперь в ином направлении копать, — вернулся я в настоящее время. — Я слышал, что румыны выдают свои паспорта гражданам Молдовы, кто желает. И жителям приграничных с Румынией районов Черновицкой области — тоже. Румыны всё ещё претендуют на возвращение им довоенных территорий Бессарабии и Северной Буковины. С их паспортом тебе будет комфортней путешествовать.

— Предлагаю перейти в казарму, и за чаепитием обо всём поговорить, — жизнерадостно призвал нас Саша.

— Точно! Мы засиделись здесь. Сделана отметка на стакане, засыхает плавленый сырок! — встал я из-за стола.

Разносы с грязной посудой отнесли и подали в окно посудомойки.

— Точно, как в одесской студенческой столовке, в брежнёвские времена, — оценил я обед.

— Серёга! Нам песня строить и жить помогает! — повеселел Саша. — Прошу всех на чай!

— Времени у нас валом. Продолжим заседание в чайной? — согласился я.

— Идём в мою келью. Я теперь там один, — пригласил Саша. — Не считая храпящего негра за фанерной перегородкой, — добавил он.