Остров Робинзонов
Шрифт:
– Взгляни, как странно: секвойя под этой широтой!
Они подошли ближе. То был действительно один из тех чудных кедров, которые любят климат Калифорнии, где они достигают невероятных размеров и поднимаются на сто метров от земли. Дерево, стоявшее перед молодыми людьми, было достойно своих собратьев в Северной Америке. Оно выходило из земли одним стволом метров около шести в диаметре, опираясь на могучие корни, окружность которых превосходила по крайней мере вчетверо окружность ствола. Нижние искривленные отростки средней толщины, громадные узлы, шли от главного ствола подобно ступеням, по которым
– Это дерево настоящий укрепленный замок! – воскликнула в восторге Жанна.
– Влезем на него, – продолжал Жан.
Поддерживая сестру, которая могла действовать только левой рукой, он в несколько секунд взобрался на громадный ствол приблизительно на четыре метра над землей; в центре ствол разветвлялся на пять суков. От этой центральной площадки, достаточно широкой, чтобы сделать по ней шесть шагов во все стороны, отделялись пять главных ветвей, до того толстых, что трое человек, взявшись за руки, не могли бы охватить самую тонкую из них.
– Ты права: это укрепленный замок! Самое важное для нас – это овладеть им.
– А кто нам помешает в том? – весело спросила молодая девушка. – По-моему, нет ничего легче. Стоит нам взобраться на дерево и расположиться там.
– Вот и ошибаешься, – возразил Жан. – Я, напротив, уверен, что у этого мирного кедра есть уже обитатели, и, пожалуй, очень неприятные, которые имеют перед нами то преимущество, что они раньше поселились здесь.
Он не успел договорить, как поблизости послышался странный звук, заставивший детей примолкнуть. Они насторожили уши. Звуки выходили как будто из самого дерева, на котором стояли брат с сестрой.
– Постой, – прошептал молодой человек, – это неспроста.
Вдруг Жанна слегка вскрикнула и сделала два шага назад, под защиту брата.
Из круглого отверстия, не замеченного ими раньше и находившегося в самом центре разветвления, показалось что-то – плоская треугольная голова с громадными челюстями, с красноватыми глазами. Из разинутой пасти высовывался раздвоенный язык, брызгавший слюной и издававший род шипения, которое испугало детей.
То была мапана, одна из треугольноголовых змей крупного размера, так часто встречающихся в экваториальной и тропической Америке и не уступающих длиной удаву. Ее ядовитый укус приносит смерть менее чем через час.
Жан с сестрой попятились назад. Чтобы слезть с дерева, им нужно было перешагнуть через отверстие и пройти по телу отвратительного пресмыкающегося, вблизи его смертоносных зубов. Об этом нечего было и думать.
Молодой человек потихоньку помог сестре влезть на ближайший сук, который представлял как бы второй этаж этого оригинального, но опасного лесного жилища. Жану было известно, что змеи этой породы поднимаются с трудом по вертикальной линии; прежде всего, значит, следовало оградить себя от нападения.
Устроив Жанну в гигантских разветвлениях сука, мальчик сам отступил в сторону. Между тем мапана медленно выползла из дупла и развертывала кольца своего черного, глянцевитого тела, усеянного зелеными пятнами. Было очевидно, что животное готовится к наступательным действиям и ищет битвы. Шипение змеи раздавалось чаще и громче. Она вытягивала язык и брызгала пеной во все стороны. В то же время ее зрачки загорались,
– Она бросится на нас, – в ужасе проговорила Жанна. – Что с нами будет?
– Подожди, сестрица, и не отчаивайся раньше времени, – отвечал мужественный юноша.
Отступая перед отвратительным гадом, он взял в руки ружье, висевшее у него на перевязи. Из предосторожности Жан зарядил его двумя зарядами, прежде чем углубиться в чащу леса. В одном из стволов был, таким образом, патрон с пулей, а в другом – со свинцовой дробью, причем юноша не знал калибра и силы последней. Однако он был принужден стрелять дробью в противника, тело которого из-за незначительного объема представляло сомнительную мишень для пули. Тем не менее Жан дал пресмыкающемуся время выставить наружу верхнюю часть туловища, чтобы прицелиться вернее.
То была действительно громадная змея, и если бы не зубы, налитые ядом, он подумал бы, измерив глазами четыре метра ее извилистых колец, что имеет дело с Пифоном.
– Стреляй, Жан, стреляй! – крикнула запыхавшаяся Жанна, видя, что чудовище свивается спиралью, готовясь развиться дугой. Мапана лишена способности влезать на гладкие стволы, зато она обладает страшным преимуществом делать скачки на расстояние, равное длине своего тела.
Но Жан смотрел в оба. Прицелившись из ружья и держа палец на курке, он следил за всеми движениями врага. Вдруг пресмыкающееся вытащило конец хвоста из дупла и бросилось вперед двумя или тремя сильными порывами. Но его скачок был разом остановлен. Заряд, стоивший пули, раздробил отвратительную челюсть и пронзил спинной хребет чудовища в двух или трех местах. Кольца змеи распустились и повисли, как тряпица.
– Слава Богу! – воскликнула девушка. – Змея издохла. Только бы там не оказалось других.
Жан снова спустился к центру дерева и толкнул ногой ужасный лоскут, все еще наводивший содрогание. Потом он вернулся на помощь к сестре. Однако Жанна, усевшись в верхних ветвях, находила, что там очень хорошо.
– А что, если бы нам поселиться совсем в нашем новом жилище? – весело спросила она. – Я нахожу его удобнее пещеры и с некоторыми приспособлениями, разумеется…
– Ты права, сестрица, и я согласен с тобой, – перебил со смехом Жан. – Но в своем теперешнем состоянии эта квартира может быть только временной.
Они оба слезли с дерева, которое чуть было не сделалось причиной их гибели, и спустились к морю.
III. Остов «Сен-Жака»
Вторую ночь потерпевшие крушение провели, как и первую, в своей пещере. Их спокойствие не нарушалось ничем, и при восходе солнца, как и накануне, они начали осмотр берега. Это не обошлось без неожиданностей. Во-первых, море убыло меньше, чем вчера, – доказательство, что день самого сильного морского прилива миновал. Зато море усыпало низменный берег обломками всякого рода, оторванными, очевидно, от остова несчастного судна, на котором ехал доктор Риво со своими детьми: тут были реи и снасти, обломки марсов, даже куски мачт, доски обшивки, доказывавшие, что корабль наткнулся на какую-нибудь из соседних скал.