Остров толстяков
Шрифт:
– Нет, я уж лучше доверюсь Британской разведке. Где мы присядем?
– Да где угодно. Только позвольте мне сделать последние распоряжения?
– Не вопрос.
Бравый майор поманил кого-то пальцем из темноты, и перед ним предстал наш вождь, лихо принявший «под козырёк». Они о чём-то побеседовали на английском, и «вождь» умчался выполнять полученное задание. Ну, надо же! Как всё у нас тут запутанно!
Затем проволокли мимо
– Агент конкурирующей стороны, - охотно пояснил Джеймс.
– Надеюсь, вы были с ним не слишком отрковенны. Впрочем, теперь это не имеет значения. Вы готовы с вашими вопросами?
Как и обещал, он посвятил мне ровно тридцать минут - по будильнику на руке засёк. По окончании аудиенции нас погрузили в быстроходный катер, ожидавший в бухте, рассортировав по признаку причастности к событиям.
Долго ехали молча, погруженные в думы о грядущем. Но меня продолжали беспокоить некоторые моменты, поэтому я оторвался от созерцания ночного океана за бортом и подсел к кровавому доктору.
– Профессор Нечипоренко, - вкрадчиво сказал я.
– Вы не могли бы посвятить меня в физику процесса? Я с детства увлекаюсь прикладными науками и являюсь подписчиком журнала «Следопыт». Каким образом вам удалось создать копию толстяка, похожую на него во всем, кроме веса?
– Мне не платят за то, чтобы рассказывать на ночь сказки, - ответил он и демонстративно отвернулся к иллюминатору.
Пассатижи бы мне.
– Да он и сам ничего не знает, - неожиданно встрял полковник Сорокин.
– Как такое возможно?
На лице полковника засияла злорадная улыбка. Видимо, накопились у него некоторые обиды на своих партнёров.
– А вот так. Оригинал его был всё-таки более образованным. Зря его скормили рыбам. Поторопились. Как потом выяснилось, копии время какое-то нужно, чтобы полноценной стать. Поэтому и вас держали рядом, не трогали. Оригинал для клона – источник энергии и знаний.
– А потом, как я понимаю, «электростанцию» ждала незавидная участь.
– Да, за этим у нас не заржавеет.
– Положительно, здесь собрались люди высоких моральных свойств!
– вырвалось у меня.
– Чистыми руками прогресс не делается, - не смутился полковник.
– Ты сам-то вспомни, скольких конкурентов утопил, пока наверх не выбрался.
Врал, крыса штабная. Никого я не топил. Разорял, бывало. Козни строил. Но без рукоприкладства и стрельбы.
– А скажите, любезный, зачем такие сложности? Остров? Турфирма?
Он грустно усмехнулся.
– Я, конечно, понимаю, что вы все искренне считаете себя сливками общества, но смею вас уверить — это далёко не так. Вы — лишь промежуточный эксперимент. Расходный материал. Испытания нового оружия в реальной боевой обстановке. Да, кому-то могут показаться интересными ваши активы. Вполне допускаю, что кто-то уже положил на них глаз. Но это всё мелочи. Крошки с праздничного стола.
Ага. Как всегда, маньяки в авангарде человечества.
– Вот, Вася, готовый сюжет блокбастера. Предложи папе.
– Тот окатил меня взглядом, полным презрения.
– Или бестселлера, - посмотрел я в сторону заскучавшего Романа.
– Ей Богу, если никто из вас на это не сподобится, возьмусь сам.
– Ты доживи до берега сначала, - одёрнул меня Иннокентий.
Аркадий беззвучно рассмеялся.
– Десять раз уже прикончили бы, - пояснил он свою весёлость.
– Разве что мы им ещё нужны в каких-нибудь исследовательских целях.
– На анализы, думаете, везут? – догадался я.
– Нет, я представить себе не могу, - взорвался вдруг Коля.
– Какая-то сволочь сейчас сидит в моём кабинете и отдаёт распоряжения.
– И спит с моей женой - расстроился Борис.
– А мне всё равно, - отозвался Савелий.
– Получу политическое убежище в Австралии, буду спасателем на пляже работать. Или тренером устроюсь. Круглый год лето, никаких тебе ментов или бандитов. Да ведь, Иван? Ты как на это смотришь, толстопузый?
Но адвокат мирно спал, размазав лицо по стеклу иллюминатора.
Послесловие для ленивых
Ямбау тамо - у папуасов так называются необрезанные мужчины, непригодные для использования.
Адвокат Иван произносит на «суде» одну из речей сталинского прокурора Вышинского, в вольном переводе на ломаный болгарский.
Книга, найденная Петей в хижине, принадлежит перу некоего Владимира Мацкевича, белорусского философа.
Сергей Боровский
Houston, 2011