Остров в океане
Шрифт:
– Пока все не так уж плохо, – немного помолчав и откинув длинные седые волосы назад, заговорил старый целитель. – Но сначала все было просто ужасно. Когда я увидел кинжал в ее сердце, то страшно испугался, думал – это конец, что предатель погубил наше королеву.
Камрин сжал кулаки и потребовал:
– Расскажи, как это случилось!
Лекарь покачал головой:
– Как все произошло, лучше расскажет Гуатр. Я же сначала просто оцепенел. Я не был уверен, что она выживет, она почти не дышала, но у меня все оказалось под рукой – в этом Бог помог, что я оказался рядом. Я осторожно вытащил нож, остановил кровь, обработал рану и наложил повязку. Омеана была белая, как полотно, на ее лице не оставалось признаков жизни, все было во власти Бога. Тогда я подумал о Тавыне – он тоже был ранен, а она даже не знала об этом. Тавыну я оказал помощь и дал успокоительное. Он уснул, но и во сне стонал. Я молился за то, чтобы народ не
Лекарь перевел дух и продолжал:
– Бедная Омеана лежала на своей постели. Вдруг слышу тихий голос, она едва слышно зовет: «Камрин… Камрин…» Я сам себе не поверил, Камрин – произошло чудо, она возвращалась к жизни! Потом она долго стонала, а после того, как я дал еще лекарств, уснула. Теперь для выздоровления нужен отдых, теперь все страшное позади. Она выживет, и когда я это понял, то тут же сообщил королю – хорошая новость и ему придала сил. А уж раз ты вернулся, сынок, она будет жить, а потом… – он вздохнул, – потом, воля Бога! – А о том, что здесь творили чужеземцы, тебе пусть лучше отец и Гуатр подробно расскажут.
57
Однако за ужином никто не перемолвился и словом – все были серьезными и задумчивыми.
Когда трапеза завершилась, люди перешли в зал заседаний. Камрин сел в кресло перед камином, молча наблюдая, как дрова потрескивают в огне и думал: «Огонь своими красными языками поглощает все, что ему попадается, и может уничтожить абсолютно все, или наоборот – спасти, ведь его тепло используют люди. Почему мир устроен так? Одно и то же может быть и добром, и злом…» Он так погрузился в размышления, что не сразу услышал голос отца, призывавшего всех выслушать то, что готовился сказать Гуатр.
– Я хочу рассказать, что мы пережили, чтобы вы знали, в каком положении оказался наш народ. Фанетей стал предателем. Я понимаю, это очень больно осознавать, но, тем не менее, это так, нам надо взглянуть правде в глаза. Он заключил договор с Изавией от имени короля, за это они назначили его губернатором. Это значит, что он стал здесь главным, во всяком случае, он сам так считает. Видимо, его душу купил дьявол. Он решил построить здесь заводы, электростанции, а наше, как он сказал, примитивное хозяйство, ему невыгодно. Он решил, что здесь будут жить миллионы людей, как он их называет, «новые христосцы». А ведь для этого нужно вырубить леса, разрушить золотые горы и продавать землю чужеземцам. Здесь уже никому не будет покоя. Со временем они не только вытопчут нашу землю, уничтожат наши обычаи, но, прежде всего, доберутся до наших душ. А душа для нас – самое дорогое, для истинных христосцев – это главное богатство. Зная это, Фанетей вернулся не с пустыми руками, а с армией разных специалистов из большого мира, чтобы изменить нашу жизнь.
Камрин глубоко вздохнул:
– А что говорит сам Фанетей, может быть, его заставили так поступить? Вы пытались с ним объясниться?
– Вынудили, говоришь? – отчаяние в голосе Гуатра сменилось яростью. – Ты слишком доверчив и прямодушен, открой глаза, посмотри, что происходит вокруг. Жаль, вас не было здесь, сами бы увидели слезы и крики наших женщин. Чужеземцы привезли с собой чуму, от которой веками придется лечиться. А Фанетей уже не тот, каким был ранее, словно в его душу вселились демоны. Я много раз хотели поговорить с ним один на один, но он не пришел, а к себе никого не позвал – видимо, в страхе от того, что натворил. Я думаю, за то, что он сделал, каждый был бы готов убить его, и этот грех Бог бы нам простил, потому что предатель не достоин прощения!
Камрин вдруг вспомнил о полковнике. «Не зря звал он меня, видимо, что-то хотел сообщить», – подумал юноша. Он вскочил с места:
– Так расскажи нам, тем, кто отсутствовал, что здесь произошло? Почему Фанетей не достоин прощения? Нас ведь учили прощать врага…
– Да, это так, но, видимо, и наши души не могут терпеть беспредельно! За короткое время они здесь натворили столько всего, что приходишь в ужас. Куда нам девать детей и женщин, чтобы они не видели? Чужеземцы пьют, курят какую-то гадость. На солдат посмотришь, – не скажешь, что это армия, разбойники какие-то! Разговор с полковником нам ничего не дал, он отказался помочь. Я говорит, не могу запретить людям пить и курить – это их право, у нас свобода личности. Но кому нужна такая свобода? Поэтому каждый христосец уже готов взять оружие в руки. В таком безвыходном положении народ считает: лучше умереть в бою за истину, чем жить в унижении. Мне тяжело об этом говорить, но я должен тебе рассказать. Их специалисты нашли золотую гору. Конечно, без Фанетея здесь не обошлось, наверняка, он показал дорогу. Увидев такое богатство, солдаты сошли с ума, начали делить найденное, убивая наших людей, а заодно
Гуатр прикрыл рукой лицо, словно ему было больно рассказывать о том, что они недавно пережили. Все присутствующие прекрасно понимали и разделяли его чувства. А Гуатр, собравшись с силами, продолжил рассказ, как все происходило.
– Спаси мою душу, Господи, что эта скотина говорит? Наша вера закрывает нам глаза?! – гневно закричал Гуатр, обращаясь к соплеменникам, но его услышал и Фанетей, который продолжал свои разглагольствования.
– Да, она не дает нам двигаться вперед, – насмешливо заявил он. – Подчинитесь мне, и мы вместе построим Новый город, с нашим богатством мы можем выйти на мировой рынок. Какой толк нам от этого богатства здесь, когда мы можем сделать каждого нашего жителя миллионером? Понимаете, что это за слово? Вы сможете заставить другие народы служить нам, христосцам. На нашем острове нужны перемены, мы покончим со всеми, кто этого не хочет принять. Мы имеем столько золота, что придет время, и мы поставим полмира на колени.
– Но какой ценой, Фанетей? – вскричал король, протянув к нему руку с мечом. – Ты отвернулся от нашей веры, а мы не можем без нее. Она дает нам терпение, она помогает нам сохранять достоинство. Открой глаза, посмотри, как низко ты пал. Ты ищешь себе оправдания, утверждаешь, что делаешь это все ради своего народа. Но кто давал тебе право вмешиваться в дела народа, не советуясь с ним? Когда ты, новый правитель, пришел и заявил: «Народ мой, я хочу вести вас вперед», с кем ты посоветовался? Ты спросил, как живет твой народ? Не играй терпением народа. Это сравнимо с тихой рекой: когда ее начинаешь засорять и преграждать ей путь, она ищет выход и топит все на своем пути. Лучше остепенись, пока не поздно, отправь назад армию, которую ты сюда вызвал. Народ, возможно, и простит тебя, ведь «время лечит», как говорили наши отцы. Пусть наша жизнь идет по-прежнему, светло и спокойно. Пойми, Фанетей, людей поддерживает и делает людьми только вера и любовь, а ты хочешь все это украсть, растоптать. Что же ты можешь построить без любви и благословения? Все это, словно дом песчаный, который после дождя превратится в бесформенную кучу.
После этих слов предатель заорал на Тавына, чтобы тот не читал ему проповеди и не морочил голову народу.
– Лучше прикажи, пусть бросят мечи, пока я не потерял терпение, а то придется всем умереть. А Новый мир я все-таки построю, с вами или без вас. Придет время, и этот остров не будет называться островом христосцев, а только островом Фанетея. Потому, что только я могу повернуть и разорвать кольцо времени. Слышите, все?! Кто станет мешать мне, тот будет казнен. Если кто-то не подчинится, солдаты разберутся с ним и с его семьей. Ради великой цели я вынужден так поступать. А теперь расходитесь и подумайте, стоит ли умирать за пережиток старого и, может, новое, молодое поколение меня поймет. Тавын, – заявил он, – бросай меч к моим ногам, это и будет твое поражение, я давно жаждал это видеть.
Самоуверенная дерзость Фанетея никого не смутила. А тот громко объявил:
– Посмотрите, как бросит свой меч ваш недостойный король. Ну же, Тавын, я жду! Не бросишь, за тебя пострадает весь народ. Хочешь один на один со мной?.. Не-ет, я не предоставлю тебе такого удовольствия, знаю, что ты победишь. Ты ведь уже смог однажды победить меня, где гарантия, что этого не случится второй раз? Но я нашел твое слабое место, Тавын – я тебя унижу перед народом, перед Омеаной, перед сыном. Я лишу тебя достоинства, авторитета, народ отвернется от тебя. Ты знал, что я до сих пор не могу забыть Омеану, и, если бы не ты, мы поженились бы, а Камрин был бы моим сыном. Можешь даже не мечтать о том, что я позволю тебе победить меня второй раз. Если сейчас же не бросишь меч, я голову твою отправлю Омеане на блюде! Ну, а если повинуешься, дам шанс мирно покинуть остров.