Остров выживших
Шрифт:
— Проклятая это была война.
Да, проклятая война. Но теперь они говорили о ней в прошедшем времени. Аня увидела в этом проблеск надежды.
База Мерренат, сухой док С
Коул всегда считал, что верфи — это просто пристани с кучей диковинных зданий, но Мерренат открыл ему много нового.
Это был настоящий лабиринт. Здесь были туннели и сообщавшиеся между собой шахты, даже каменные лестницы, исчезавшие под водой. Большинство металлических предметов, которые
Когда Коул отворачивался от линии руин Порт-Феррелла и смотрел в сторону моря, ему казалось, что все в мире идет своим чередом. Он даже не видел снега. Стая морских птиц летела за траулером, словно шумное белое облако; хлопали на ветру паруса. Если бы он знал, как выглядит нормальный мир, он сказал бы, что все нормально. Но он видел такую жизнь только на старых картинах в Доме Правителей.
— Итак, отлично. — Бэрд опустился на колени на краю бассейна сухого дока и заглянул вниз. — Глянь-ка на все эти шлюзы в кессоне. [1] Вот что значит инженерная мысль!
1
Кессон— устройство для частичного осушения подводной части судна с целью ремонта или осмотра.
— Дружище, ты дома засиделся.
— Если только заставим насосы заработать, то сможем чинить корпуса.
— Тебе не дадут играться с подводной лодкой, не надейся. Но как насчет хорошенькой шлюпки?
С другим человеком Коул начал бы болтать об игрушках, которые им хотелось получить в детстве, но которых им так и не купили; но детство Бэрда не было предметом для шуток. Когда Бэрд упоминал о своих родителях, а бывало это нечасто, он словно повторял урок истории: они делали это, они делали то, он делал что-то еще. Слово «чувствовали» никогда не употреблялось. Коул пытался избавиться от боли, представляя себе, что его родители уехали в кругосветное путешествие, и до сих пор писал письма матери, когда ему нужно было выговориться. Он думал, что нет ничего хуже, чем отсутствие счастливых воспоминаний, которые поддержат тебя в дерьмовые времена.
Вообще-то, это было не совсем верно. У Бэрда были счастливые воспоминания. Воспоминания о всяких диковинных штуках, которые он конструировал в детстве: по ним он, казалось, скучал больше, чем по родным. Бэрд был прямо-таки одержим техникой.
— Яхту оставь себе, Коул, — ответил он. — Я лично предпочитаю торпеды. Черт, а где все? Я сейчас в сосульку превращусь.
— Маркус пошел выцарапывать карты у чокнутого старого капитана.
— Вот такая она, морская романтика.
Коул следил за дорогой в ожидании остальных членов отряда. Трудно было ожидать, что бродяги оставили здесь что-либо из припасов или материалов, но мир едва не провалился в тартарары, выжил, наверное, один человек из тысячи, так что вполне могло остаться что-то не найденное до сих пор.
— Как раз вовремя, — произнес Бэрд.
Обернувшись,
«Всего лишь крошечный кусочек дороги. Когда мы сможем все восстановить? Черт, на то, чтобы вернуть прежнюю Сэру, уйдет целая вечность».
— Дом дерьмово выглядит, — заметил Бэрд.
— Он почти не спит.
— Говорит и ведет себя он вполне нормально. И как раз это, по-моему, ненормально.
— Ты хочешь, чтобы он раз в день устраивал истерику, давая тебе понять, что ему еще больно?
— Ты понимаешь, о чем я.
— Он держится, как может.
Коул был уверен: он хотел бы, чтобы Бэрд вышиб ему мозги, если бы Саранча так изуродовала его. Наверное, лучше сообщать друзьям о таком заранее. Это избавило бы их от множества неприятных эмоций. Но жене Дома вряд ли когда-нибудь могло прийти в голову, что все так кончится.
«И спускать курок все-таки приходится. Нелегко это, даже имея письменное разрешение…»
Маркус подошел к Бэрду и Коулу; под мышкой у него торчал рулон бумаги, в руке он нес несколько черных цилиндров, болтавшихся на ремешках.
— Ну что, пятнадцать лет спустя мы все-таки это заполучили. — Маркус поднял пять фонариков. — Может, нам удастся куда-нибудь это прицепить, чтобы высвободить руки.
Бэрд схватил один фонарь и защелкал кнопками.
— То, что мне было нужно. Несколько лет назад, мать твою!
Маркус протянул другой фонарь Коулу:
— Любезный дар военно-морского флота КОГ.
— Мы полезем туда, где темно?
— В туннели.
— Значит, идем искать сокровища, дружище! — Никто не сказал, что они достаточно наползались под землей. Однако Коул знал, что все об этом подумали. Но сейчас, наверное, был последний раз, когда им приходилось заниматься этим дерьмом. И существовал шанс найти там нечто более интересное, чем червяков и неприятности. — У тебя есть карта? А на ней не нарисован окованный медью сундук, доверху наполненный золотом?
Маркус не улыбнулся, но мускулы его лица немного расслабились.
— Майклсон говорит, ходят какие-то слухи о старом арсенале и складе боеприпасов, будто бы он находится ближе к взлетно-посадочной полосе. Он помнит, что какая-то канализационная шахта шла параллельно стене казармы.
— Морская жизнь, наверное, чертовски скучная, — заметил Бэрд.
— Когда он был кадетом, его посадили на гауптвахту за то, что он напился и полез туда.
Берни рассматривала линию руин, тянувшуюся на фоне неба.
— Должен быть какой-то вход. Им же нужно было доставлять туда товары.
— Надо найти эту шахту, — заговорил Дом, — затем двигаться по ней. Будем надеяться, что ее не залило.
Это заняло чертовски много времени. Вход в казарму уцелел, но площадка перед ним заросла деревьями, и среди обломков камней, деревьев и кустов трудно было найти даже остатки бетона. Коул, глядя себе под ноги, прошел по воображаемой дорожке от главного входа — от него остался лишь каменный каркас, потому что деревянные части давно уже оторвали и унесли.