Остров
Шрифт:
Медленно, мучительно Уилл проделал путь по извилистой тропе и взобрался по ступенькам. На верхней площадке он остановился, чтобы перевести дыхание и вытереть пот со лба. Держась поближе к стене, где была узкая полоска тени, он направился к двери, над которой была надпись: «ЛАБОРАТОРИЯ».
Дверь была приоткрыта; распахнув ее, он увидел длинную комнату с высоким потолком. Обыкновенная лаборатория: раковины и рабочие столы, шкафы со стеклянными дверцами, где хранятся колбы и реактивы, запах химикалий и лабораторных мышей. Сначала Уилл подумал, что в комнате никого нет, но вдруг в стороне за шкафом, почти заслонявшим правый угол, заметил Муругана, который сидел, поглощенный
— Это я, — с улыбкой успокоил его Уилл.
Юноша облегченно вздохнул,
— А я думал, это... — Он осекся, не окончив фразы.
— Кто-нибудь из тех, кто мешает заниматься чем хочешь?
Муруган ухмыльнулся и кивнул курчавой головой.
— Где остальные? — поинтересовался Уилл.
— В поле — подрезают, опыляют и все такое прочее, — презрительно сообщил Муруган.
— Кот за порог — мышам раздолье. Что это вы так увлеченно читали?
С невинным лукавством Муруган показал лежащую на столе книгу:
— Она называется «Начальная экология».
— Это я вижу, — заметил Уилл. — Но я спросил вас о той, что вы читали до нее.
— Ах та, — Муруган пожал плечами. — Вам она не покажется интересной.
— Мне интересно все, что пытаются спрятать, — заверил его Уилл. — Это порнография?
Муруган, позабыв о притворстве, обиженно взглянул на него.
— За кого вы меня принимаете?
За нормального парня, чуть было не ответил Уилл, но вовремя удержался. Юному другу полковника Дай-пы его слова могли показаться оскорблением или намеком. Уилл шутливо поклонился.
— Прошу прощения у вашего величества, — сказал он. — Но я ужасно любопытен. Можно взглянуть? — Он положил руку на раздутый портфель.
Муруган, поколебавшись, рассмеялся:
— Действуйте!
— Вот это книжища! — Уилл вытащил из портфеля увесистый том и положил на стол. — «Сирз Роубак и К°. Весенне-летний каталог», — прочел он вслух.
— Прошлогодний, — извиняющимся тоном сказал Муруган. — Но с тех пор, наверное, мало что изменилось.
— А вот тут вы ошибаетесь, — возразил Уилл. — Если бы стили не менялись ежегодно целиком и полностью, какой смысл покупать новую вещь, когда старая еще не износилась? Вы не знакомы с первейшим принципом современного потребления. — Он наудачу открыл книгу. — «Мягкие танкетки на платформе, большие размеры». — Открыв каталог на другой странице, Уилл наткнулся на иллюстрированное описание бледно-розовых бра с дакроновым и хлопковым абажуром. Перелистнул страницу и там — memento mori 26 —нашел то, что предстояло носить покупателю бра через двадцать лет — оснащенный ремешками набрюшник для поддержания живота.
26
напоминание о смерти (лат.).
— Самое интересное в конце, — сказал Муруган. — Всего в книге одна тысяча триста пятьдесят восемь страниц, — заметил он. — Подумать только! Тысяча триста пятьдесят восемь!
Уилл перелистнул первые тысячу пятьдесят.
— О-о, здесь будет
Далее, за лодками из стекловолокна, рекламировались надежные бортовые моторы в двенадцать лошадиных сил. Навесные моторы стоили всего лишь двести тридцать четыре доллара девяносто пять центов, включая резервуар для топлива.
— Какой большой выбор!
Но Муруган не был любителем мореплавания. Взяв книгу, он с нетерпением перелистнул еще несколько страниц.
— Взгляните на этот итальянский мотороллер!
Пока Уилл вглядывался, Муруган прочел вслух:
— «Этот элегантный спидстер проходит до ста десяти миль на галлон топлива». Только подумайте! — Обычно угрюмое лицо юноши сияло воодушевлением. — И даже на этом мотороллере в четырнадцать с половиной лошадиных сил вы пройдете шестьдесят пять миль на галлон. А вот этот обеспечит вам семьдесят пять — причем скорость гарантируется!
— Отлично! — поддакнул Уилл. — Вам прислали эту замечательную книжку из Америки? — осведомился он с любопытством.
Муруган покачал головой:
— Мне дал ее полковник Дайпа.
— Полковник Дайпа?
Что за странный подарок от Адриана Ангиною! Уилл вновь взглянул на изображение мотоцикла, а потом перевел глаза на сияющее лицо Муругана. И вдруг его осенило; цель полковника Дайпы была ясна: «Змей обольстил меня, и я ела». Древо посреди сада носило название «Потребительские товары», и обитатели любого низкоразвитого Эдема, познав хотя бы однажды вкус запретного плода или просто увидев одну тысячу триста пятьдесят восемь приманчивых листьев запретного древа, со стыдом осознавали, что они, с промышленной точки зрения, наги. Будущий раджа Палы был вынужден признать, что он всего-навсего голоштанный правитель племени дикарей.
— Вам следует, — продолжал Уилл, — ввезти миллион каталогов и раздавать их всем подданным — разумеется, бесплатно, как и противозачаточные средства.
— Зачем?
— Чтобы пробудить в них аппетит к собственности. Тогда они все начнут выступать за прогресс — за нефтяные скважины, вооружение, за Джо Альдехайда и советских специалистов.
Муруган нахмурился и покачал головой.
— Не поможет.
— Вы хотите сказать, что их нельзя соблазнить? Даже при помощи элегантных спидстеров и бледно-розовых бра? Невероятно!
— Да, невероятно, — с горечью ответил Муруган, — и тем не менее это факт. Им это неинтересно.
— Даже молодым?
— Я и говорю о молодых.
Уилл Фарнеби насторожился. Подобное отсутствие интереса вызывало интерес.
— А вы не догадыветесь, почему?
— Что тут догадываться? Я это знаю наверняка.
Невольно пародируя свою мать, Муруган вдруг заговорил с интонацией праведного негодования, совершенно не вязавшейся с его годами и внешностью.
— Начать с того, что они слишком заняты... — Муруган поколебался и наконец с отвращением прошипел сквозь зубы ненавистное слово: — ...Сексом.
— Но сексом занимаются все. И тем не менее не устают домогаться высокоскоростных спидстеров.
— Здесь секс другой, — настаивал Муруган.
— И причиной тому — йога любви? — спросил Уилл, припоминая восторженное лицо юной сиделки.
Юноша кивнул.
— Они испытывают что-то такое, что позволяет им вообразить себя счастливыми, и не желают ничего другого.
— Какое блаженство!
— Никакого блаженства здесь нет, — отрезал Муруган. — Одна только мерзость и глупость. И речи нет о прогрессе; только секс, секс и секс. Да еще эти ужасные наркотики.