Острова утопии. Педагогическое и социальное проектирование послевоенной школы (1940—1980-е)
Шрифт:
Руководители московской школы № 610 сообщали столь же неутешительные сведения:
«Как ни трудно преподавателям русского языка и математики, но труднее, чем географу и преподавателю естествознания, кажется, никому не приходится. Эти предметы учащиеся подверглись (так!) такому забвению, что заново приходится проходить по географии работу с географической картой и попутно повторять сведения из физической географии. Надо было заставить повторить курс элементарной физической географии.
Курс естествознания забыт. Отсутствуют знания по анатомии, биологии и ботанике, многие учащиеся не умеют подойти к лабораторным работам, чтобы показать учащимся на пробном уроке незначительный опыт и обращение с инструментом по ботанике или препарированию. Нечего говорить о таких предметах, как пение, физкультура – по таким предметам обучение вообще ведется заново» 91 .
91
Там
«Устным чтением не всегда владеют, дети во всяком случае читают быстрее, чем учительница», – жаловалась год спустя директор 429-й московской школы и предлагала переориентировать программу педагогических классов таким образом, чтобы заниматься весь год не методикой преподавания, а расширенным курсом начальной школы 92 . Она же пересказала анекдотический эпизод из опыта своего преподавания географии: «Во время консультации мне, как методисту по географии, приходилось встречаться с целым рядом исключительных ляпсусов. Однажды, проводя консультацию, я совершенно машинально спросила девушку, которая должна была в четвертом классе повторять поверхность Советского Союза, – “а если девочки тебя спросят, как ты объяснишь, что такое низменность”. Она говорит: “Это местность, лежащая ниже уровня моря”. Я буквально ахнула, подвела ее к карте и говорю: “Вот побережье Северного Ледовитого океана. Берега его обозначены зеленой краской, следовательно, это низменность. Почему же воды Северного Ледовитого океана не залили эту поверхность?” Я заметила этот ляпсус, и, когда у меня были теоретические занятия, я задала этот вопрос, и 80 % девушек дали такой же ответ: низменность – это местность, лежащая ниже уровня моря» 93 .
92
Стенограмма совещания директоров школ, имеющих 11-е педагогические классы. 28 марта 1947 г. // ГАРФ. Ф. 2306. Оп. 71. Д. 715. Л. 35.
93
Стенограмма совещания директоров школ, имеющих 11-е педагогические классы. 28 марта 1947 г. // ГАРФ. Ф. 2306. Оп. 71. Д. 715. Л. 33.
Но хуже всего дело обстояло в маленьких городах. За строчками отчетов хорошо видно, насколько поражены были преподаватели образовательным уровнем и цивилизационными навыками будущих учительниц: «…Большинство учащихся неразвиты, недостаточно культурны, не владеют правильной речью. Многие говорят: “он пайдеть”, “не сумлевайтесь”… У многих учащихся нет навыка в слушании и понимании, поэтому многие учащиеся с трудом слушают и усваивают учебный материал. Учащиеся плохо воспитаны и не имеют никаких навыков культурного поведения: они не умеют встать, сесть, стоять при ответе, сидеть во время письма. В силу всех этих обстоятельств приходится долго задерживаться на одном и том же материале учебной программы. Много времени уходит на привитие навыков культурного поведения в классе» (из отчета 7-й женской школы г. Рязани) 94 .
94
Отчеты о работе 11 классов школ за первое полугодие 1945 – 46 учебного года. Л. 45 – 45 об.
Эти данные демонстрировали не только низкий уровень освоения программ средней школы недавними ее выпускниками, но и нерадостные перспективы начального обучения в СССР, ведь с сентября 1946 года выпускницы педагогических классов должны были сами стать учительницами в своих городах. Зафиксированные их преподавателями лакуны в освоении материала начальных классов свидетельствовали о том, что в кризисе находится не только старшая школа, но и все школьное обучение в целом.
По окончании войны общая ситуация в школе улучшалась не слишком заметно, и, поскольку на скорое введение 11-летнего обучения и новых, пересмотренных программ не приходилось надеяться, Наркомат просвещения стал искать другие пути преодоления кризиса. Для этого потребовалось указать новый диагноз, требовавший активного вмешательства и интенсивного лечения, – его не составило труда обнаружить. Таким диагнозом стало второгодничество и сопутствующая ему неуспеваемость. Именно под лозунгом борьбы с этими недугами и разворачивалась советская школьная политика 1947 – 1953 годов.
Соответствующая статистика, отражавшая данные не по всей республике, но лишь по отдельным местностям, публиковалась в прессе, и из нее можно было составить представление о целом. Так, например, корреспондент «Комсомольской правды» подводил итоги 1945/46 учебного года на Дальнем Востоке: «Из 19 тысяч школьников Хабаровска 3400 человек не допущены к испытаниям и оставлены на второй год. Таким образом, еще до начала испытаний количество второгодников составило почти 18 процентов!» 95
95
Новоплянский Д. В Хабаровске не заботятся об учителях // Комсомольская правда. 1946. 3 июля. № 155.
Три года спустя министр просвещения в «Учительской газете» приводил статистику по другому региону: «По итогам 1-й четверти, из 7019 учащихся школ Бельковского района Рязанской области не успевало 1.489 человек» 96 (таким образом, здесь неуспевающих было даже не 18, а 21,2 %). В том же 1949 году корреспондент «Учительской газеты» отчитывался о ситуации в Одесской области: «В Жовтнянской начальной школе Ивановского района всего 16 учеников. Во втором полугодии 9 из них не успевали, и в том числе два второгодника. <…> В Новогригорьевской школе на 57 учеников приходится 11 второгодников, и 7 и них имеют по 2 – 3 предметам неудовлетворительные баллы» 97 .
96
Вознесенский А.А., министр просвещения РСФСР. К январским учительским совещаниям // Учительская газета. 1949. 1 января. № 1 (3296). С. 3. Согласно данным Министерства просвещения, статистика 1948/49 года не улучшилась по сравнению с предыдущим, 1947/48: «…успеваемость учащихся по РСФСР в результате проведения весенних экзаменов и испытаний в 1948/49 учебном году (84,2 %) осталась на уровне 1947/48 учебного года (84,3 %); тем самым % учащихся, получавших испытания на осень и оставленных на второй год, по сравнению с предыдущим годом, не уменьшился» (Материалы об итогах работы школ РСФСР в 1948/49 учебном году и задачах на 1949/50 учебный год // ГАРФ. Ф. 2306. Оп. 71. Д. 756).
97
Наточин А. Когда забывают о второгодниках… // Учительская газета. 1949. 5 марта. № 17 (3312). С. 3.
Вопрос был поставлен на повестку дня осенью 1947 года, когда по требованию ЦК министр Калашников созвал для его обсуждения специальную Коллегию министерства 98 . Требование ЦК предоставило возможность министру вновь завести разговор о недостатках школьной системы в целом. Свою заключительную речь на Коллегии он начал с тезиса: «Вопрос о второгодничестве – это вопрос о неудовлетворительной работе нашей школьной системы, неудовлетворительной работе учителей, заведующих и директоров школ, руководителей облОНО и горОНО и Министерства просвещения в целом. Именно так нужно рассматривать это дело, потому что второгодничество, это, следовательно, недостаточная, неудовлетворительная работа школы по обучению и воспитанию детей. <…> второгодничество… является показателем того, что и Министерство просвещения в смысле руководства и его органы на местах, и учитель в школе работают недостаточно слаженно» 99 .
98
«Секретариат Центрального Комитета получил по нашему отчету и по отчету других организаций ряд данных, свидетельствующих о неблагополучном состоянии успеваемости в наших школах, обсудил этот вопрос на заседании и поручил Коллегии Министерства у себя в месте с практическими работниками обсудить вопрос о второгодничестве и доложить о мерах, которые Коллегия Министерства просвещения считает необходимым принять для быстрейшей ликвидации этого совершенно недопустимого явления в наших школах» (Стенограмма заседания Коллегии Министерства просвещения РСФСР от 16 октября 1947 г. о второгодничестве в школах РСФСР и о выполнении постановления Совета Министров РСФСР о переводе педагогических училищ на четырехлетний срок обучения // ГАРФ. Ф. 2306. Оп. 71. Д. 78. Л. 1).
99
Стенограмма заседания Коллегии Министерства просвещения РСФСР от 16 октября 1947 г. о второгодничестве в школах РСФСР и о выполнении постановления Совета Министров РСФСР о переводе педагогических училищ на четырехлетний срок обучения // ГАРФ. Ф. 2306. Оп. 71. Д. 78. Л. 73.
Вырабатывая первые рекомендации по преодолению второгодничества, Министерство просвещения РСФСР для внутренней справки подготовило и общереспубликанскую статистику. Сравнивая довоенные и послевоенные показатели, аналитики приходят к неутешительным выводам:
«За годы Отечественной войны в школах РСФСР значительно возросло второгодничество учащихся. Так, в 1938 – 39 уч. году было оставлено на повторительный курс 11 % учащихся, в 1939 – 40 уч.г. – 14,2 %, в 1943/44 уч.г. – 17 %, в 1944 – 45 уч.г. – 22 %; в послевоенное время количество второгодников снижается крайне медленно: в 1945 – 46 уч. году их было 19,5 %, в 1946 – 47 уч.г. – 15,7 %.
Наибольшее количество второгодников приходится на 5 и 8 классы. В 1945 – 46 уч.г. в 5 классах осталось на второй год до 30 % учащихся, в 1946 – 47 уч.г. – до 20 %, в восьмых классах соответственно – 25 % и 21 %; наименьший процент оставленных на повторительный курс имеется в первых трех классах (13 – 20 %).
Даже в школах столичных центров и крупных промышленных городов процент второгодников крайне высок: в Москве в 1944 – 45 и в 1945 – 46 уч.г. их было 19 % и в 1946 – 47 уч.г. больше 10 %; в Горьком соответственно – 18,6 %, 15,5 % и 11,8 %; близкие к этому дают показатели такие города, как Куйбышев, Свердловск и др.