Освобожденный Иерусалим

Тассо Торквато

53

«А ты, – Танкред ему, – поклясться долженЧто с пленником вернешься, не иначе;Лишь под таким условием согласенЯ поединок отложить». КлянутсяТот и другой; а чтобы дать им времяИ отдохнуть, и раны залечить,Глашатаи решают, что шестаяЗаря для новой встречи будет сроком.

54

Ужасное единоборство этоВ сердцах как христиан, так и неверныхГлубоко и надолго поселяетИ чувство изумления, и трепет:Повсюду лишь одни ведутся речиО храбрости и доблести обоих;И

сравнивая их по превосходству,Во мнениях расходится толпа.

55

И ждут в недоумении, комуИсход борьбы вручит победы пальму:Над храбростью ль восторжествует ярость,Иль доблесть покорится самохвальству.Но в этой неизвестности являетНежнейшую заботу и тревогуПрекрасная Эрминия: полжизниЕе в руках таинственной судьбы.

56

Хассана дочь, царя Антиохии,Эрминия в числе другой добычиДосталась христианам, сокрушившимНаследственный престол ее отца.Но доблестный Танкред к ее несчастьямС почтением и жалостью отнесся,И на останках родины своейОна еще царицею считалась.

57

Герой утешил пленницу свою,Свободу ей вернул и все богатства;Но узами крепчайшими ей сердцеУже сковал всесильный бог любви.Тоска ее, свободную, съедаетПо милом, по тюрьме и по оковам;Но честь велит, и с матерью онаПриют в стране приязненной находит.

58

Является она в Иерусалим,Где принята тираном Палестины,И вскоре же под скорбным покрываломВ могилу мать с рыданьем провожает;Но ни потеря эта, ни изгнаньеИз сердца у нее не могут вырватьНи той стрелы, что ранила его,Ни пламени его объявшей страсти.

59

Несчастная, увы! безумно любит;Но от нее возлюбленный далеко.И страстный пыл поддерживают в нейВоспоминанья лишь, а не надежды:Чем глубже тайна в сердце залегает,Тем ярче разгорается огонь.Но, наконец, Иерусалим в осаде,И счастье ей сулит надежда снова.

60

При виде рати гордой и отважнойУнынию весь город предается;Одна со светлым, радостным лицомЭрминия глядит на иноверцев.Меж христианских воинов ревнивоВыслеживает милого она;То нет его, то вдруг его разыщетИ говорит с восторгом: «Вот он, вот!»

61

Высокая есть башня во дворцеПочти у самых стен; с ее верхушкиВесь христианский стан как на ладони:Открыты взгляду горы и долины.Оттуда, чуть осветит солнце мир,До той поры, как лягут тени ночи,Эрминия за станом наблюдает,Вздыхая и любовь свою лелея.

62

Отсюда и на бой она смотрела,И сердце трепетавшее как будтоТвердило ей: «Вот тот, кого ты любишь;Вот тот, над кем теперь витает смерть».И взгляды беспокойные за каждымДвижением следили; меч Арганта,Танкреда ударяя, каждый разТакую ж наносил ей рану в сердце.

63

Когда же до нее доходит вестьО том, чем день минувший завершилсяИ что еще Танкреду угрожает,В

ней новая рождается боязнь:Она, от всех скрываясь, втихомолкуСо вздохами перемежает слезы;Бескровного, поблекшего лицаЧерты полны и горести и страха.

64

Одна другой ужаснее картиныК себе ее приковывают мысли:Страшнее смерти сон ее во тьмеЗловещими виденьями пугает.Ей чудится возлюбленный в крови,Истерзанный, о помощи молящий;В смятении проснется: и в глазах,И на груди – невысохшие слезы.

65

И не одна опасностей грядущихБоязнь ее волнует и тревожит;Страшат ее и раны, что героюНанес Аргант в неистовстве своем.Растут кругом обманчивые слухи,Растут и муки в сердце у нее:Танкред лежит, ей мнится, без движенья,Готовый уж глаза закрыть навеки.

66

От матери своей она узналаПро свойства чудодейственные трав;Узнала, по обычаю Востока,Как боли заговаривать и какЗалечивать на теле пораненья.О, отчего она своей рукойНе может приложить лекарство к ранамТого, кто ей на свете всех дороже!

67

Как милого лечить она хотела б!Меж тем его врага должна лечить.Нередко мысль приходит ей АргантуНамазать раны соком ядовитым;Но руки непорочные ееПротивятся такому злодеянью:Тогда она желает, чтобы силуИ чары и лекарства потеряли.

68

Она не побоялась бы пойтиВо вражий стан: давно уж пригляделисьЕе глаза к событиям военным.Душа ее закалена привычкойК опасностям, невзгодам и трудам,И не из тех она трусливых женщин,Что тени даже собственной боятсяИ, чуть о страшном слышат, уж дрожат.

69

Особенно в ней гасит страх любовь.Чтоб своему последовать влеченью,Она спокойно в Африку пошла бы,К чудовищам и гадам ядовитым;Но если ей за жизнь свою не страшно,Должно быть страшно ей за честь свою:Любовь и Честь, на сердце посягая,Его в соревнованье и терзают.

70

Ей Честь кричит: «Ты, юная царевна,Что мне повиновалась до сих порИ чью я непорочность сохранилаВ неволе и в несчастиях, ты хочешь,Свободная, утратить это благо?Кто в этом нежном сердце мог зажечьГубительное пламя? Ах! о чемТвои мечты? И в чем твои надежды?

71

Общественное уваженье, даньУму и добродетели – ничтоВ твоих глазах? Среди врагов позораПрелестницей ночной искать ты хочешь?Твой победитель скажет: «ПотерявПрестол, меня ты стала недостойна!»Покинутая, будешь преданаТы оскорбленьям воинского сброда».

72

Коварная Любовь иное шепчет:«Не зачата ль ты чудищем лесным?В скалистых льдах на свет не родилась ли?Чувствительной и юной, не тебеПренебрегать любви мятежным пылом.Не каменным и не железным сердцемВладеешь ты, чтоб убегать, краснея,Чуть имя только милого услышишь.