Освобожденный Иерусалим

Тассо Торквато

60

И эта тишина, и этот видБессилье выражают слишком ясно!Тогда, вдруг вспыхнув гневом благородным,Готфрид встает и громко восклицает:«Я жизни б недостоин был, когда бы,Ее оберегая, потерпел,Чтоб всеми христианами неверныйПренебрегал, глумясь над их позором!

61

Пусть, сидя в безопасном отдаленье,Глядят вожди на поединок наш;А мне скорей доспехи подавайте!»И подают ему тотчас доспехи;Раймунд же мудрый, зрелый по годам,По разуму сугубо и отвагойВсем воинам

сопутствующим равный,Раймунд к нему подходит со словами:

62

«Не будет так, чтоб, головой своейРискуя, государь, рискнул ты войском;Ты – не солдат, ты – полководец наш,И смерть твоя была бы нашей смертью.В тебе оплот, в тебе опора веры;Тобою сокрушится иго Ада;Тебе дан скипетр нами управлять;Мечом являть отвагу – наше дело.

63

Я сам, хотя годами отягченный,Пойду сражаться первым: пусть другиеОпасностей бегут; я не хочу,Чтоб старость мне служила извиненьем.Зачем, зачем я не во цвете лет,Как вы, кого боязнь в оковах держит,Кого ни гнев, ни даже стыд не могутНа мщенье за обиду возбудить?

64

Зачем я не таков, каким был раньше,Когда перед лицом земли германскойВ придворном состязанье ЛеопольдаЖестокого пронзил и повалил!Падение противника такогоТрофеем большим было для меня,Чем если б шайку сарацинов подлыхПрогнал один наш безоружный воин.

65

Ах, прежние бы силы мне теперьИ прежнюю бы кровь, уж я давно быС неверного сбил спесь! Но, как ни старИ как ни слаб я, сердце не застылоЕще во мне, и страх ему неведом;Пускай умру, но смерть моя не будетЗлодею торжеством. Доспехи мне!Счастливей дня еще не знал я в жизни».

66

Так старец благородный говорил.Его слова отвагу пробуждаютВо всех сердцах; нет робких и безмолвных:Все вдруг в одном сливаются порыве.Нет никого, кто б вызова не принял,И каждый домогается избранья;Все рвутся в бой: и Балдуин, и обаГюи, и Гвельф; Рожер, Стефан, Герньер.

67

Не отстают от этих и другие:Тот Пирр, чьей хитрой выдумке паденьемАнтиохии Боэмунд обязан,Эдвард-шотландец и Рудольф-ирландец,А также англичанин Роземунд;И вы, супруги верные, и вы,Любовники нежнейшие, ДжильдиппеИ Одоард, не менее ретивы!

68

Но больше всех великодушный старецВыказывает мужества и пыла:Уж он готов, лишь не хватает шлема.И говорит Готфрид: «Отваги древнейЖивое воплощение, какимПримером нашим воинам ты служишь!В тебе со всею силою сияютИ дарованья бранные, и доблесть.

69

Будь у меня десяток молодцовТаких, как ты, престол бы лживый скороЯ ниспроверг и в ночь одну воздвиг быПобедное креста изображенье!Но я прошу тебя: останься с намиДля дел важнейших: пусть сама судьбаИль Бог, судьбою правящий, вернееПротивника неверному укажет».

70

Однако же Раймунд все продолжаетУпорствовать в намеренье своемИ

требует, чтоб и его подверглиС охотниками прочими избранью.Готфрид все имена в свой шлем кидает,Потом мешает, встряхивает их,И первым возглашается все тот жеГерой маститый, граф Раймунд Тулузский.

71

Приветствуется громко это имя;За выбор на судьбу никто не ропщет.Являет силу новую герой,В лице весною жизни расцветая.Так кожу обновившая змеяТщеславится одеждой золотистой.Особенно избранью рад Готфрид,Раймунду предрекающий победу.

72

И меч свой отвязав, передаетОн старцу со словами: «Вместе с жизньюЯ отнял у мятежного саксонцаЕго в боях сопровождавший меч.То было уж давно, одни победыС тех пор мне приносил он неизменно.Возьми его теперь! В твоих рукахНе может быть он менее удачлив».

73

Аргант неустрашимый между темВ угрозах выражает нетерпенье.«О славные воители Европы!Один лишь человек вас вызывает!Пусть поспешит Танкред высокомерный,Коль в мужестве уверен он своем!Иль хочет он в постели дожидаться,Чтоб выручили сумерки вторично?

74

Не смеет он, пусть явится другой!Все всадники, все пехотинцы сразу!Нет в вашем стане воина такого,Чтоб мог со мной померяться отвагой!Вот гроб, где Сын Марии опочил:Что ж медлите? К нему одна дорога.Какой еще достойнее вам цели,Чтоб ржавчине мечи не подвергать?»

75

Так варвар оскорбляет христиан.Раймунд, нетерпеливее всех прочих,От голоса его воспламенившись,Снести не в силах это поношенье.Его отвага переходит в яростьИ в нем негодованье распаляет;На Аквилина, быстрого коня,Он вскакивает с юношеским жаром.

76

В долине Таго конь на свет родился.Когда там воцаряется всевластноС любовью и зефирами весна,Исполненная новых вожделенийИ пламенной истомы кобылицаСо ржанием ликующим впиваетДыханье плодотворное ветровИ материнский долг природе платит.

77

Сомненья нет, что Аквилин воздушнойСтруе, из струй тончайшей и легчайшейСвоим происхождением обязан:Когда он по ристалищу бежитИль резвыми красуется прыжками,От ног его следов не остается.На этом-то коне и мчится старец,Смиренно к небу взоры вознося.

78

«О Боже, – восклицает он, – о Ты,Что против нечестивца Голиафа,Грозы всего Израиля, направилНеопытную руку пастуха,Яви, о Боже! снова это чудо,И да падет неверный бездыханнымОт старческой и немощной руки,Как великан пал от руки ребенка!»

79

Так старец говорит. Его молитваНа крыльях упования в обительНебесную летит. Приняв ее,Предвечный из Своей бесплотной ратиШлет ангела на землю, чтоб РаймундаТот защищал в бою и напоследокЕго из нечестивых вражьих рукИсторгнул бы увенчанным победой.