Освобожденный любовник
Шрифт:
— Такое чувство… будто я… черт…
Боже, он страдал: его лицо покраснело от напряжения, он весь вспотел, а тело трясло.
— Ничего страшного, просто не подавляй это. Чем меньше ты борешься с ней, тем легче тебе будет. Да… вот так… дыши между приступами. Хорошо, сейчас…
Она гладила его по спине и держала полотенце, продолжая нашептывать. Когда все закончилось, пациент лежал неподвижно, дыша через рот, его рука в перчатке сжала уголок простыни.
— Было не очень-то весело, — прохрипел он.
— Мы подберем тебе другое болеутоляющее, — пробормотала
Он кивнул и откинулся на спину, его грудь казалась такой же широкой, как эта проклятая постель. Она осторожно сняла повязку, нежно подняла марлю. Господи… кожа, которая была проколота скобами всего пятнадцать минут назад, полностью зажила. Остались лишь тонкие розовые линии на его груди.
— Что ты такое? — выпалила она.
Ее пациент откатился к ней.
— Уставший.
Даже не подумав о том, что делает, она снова начала гладить его, движения ее ладони, по его коже, издавали тихий шорох. Прошло совсем немного времени, прежде чем она заметила, какими жесткими и мускулистыми были его плечи… и то, к чему она прикасалась, было теплым и очень мужским.
Она убрала ладонь.
— Пожалуйста.
Он схватил ее за запястье рукой, на которой не было татуировок, хотя его глаза были закрыты.
— Прикоснись ко мне или… черт, держи за руку, я… как будто плыву по течению. Уплываю. Я ничего не чувствую. Ни кровать… ни свое тело.
Она посмотрела вниз, туда, где он держался за нее, глазами измерила бицепсы, широту его груди. В голове мелькнула мысль, что он мог переломить ее руку надвое, но не станет. Полчаса назад он был готов разорвать горло одному из своих близких, чтобы защитить ее…
Прекрати.
Прекрати чувствовать себя с ним в безопасности. Стокгольмский синдром 66 нам не товарищ.
— Пожалуйста, — сказал он, прерывисто дыша, стыд сжимал его горло.
66
Стокгольмский синдром — термин популярной психологии, взаимная или односторонняя симпатия, возникающая между жертвой и агрессором в процессе захвата и применения (или угрозы применения) насилия.
Боже, она никогда не понимала, как жертвы похищений развивали отношения со своими похитителями. Это было против всей логики, против закона самосохранения: твой враг не может быть твоим другом.
Но отказаться от его тепла было немыслимо.
— Мне нужна моя рука обратно.
— У тебя же их две. Используй другую.
С этими словами он прижал к себе ее ладонь, простыни все дальше соскальзывали с его тела.
— Тогда позволь мне перейти на другую сторону, — пробормотала она, вытащила руку из его захвата, сменив ее на другую, положив освобожденную ладонь ему на плечо.
Его кожа была золотисто-коричневого цвета летнего загара и такой
Он издал горловой звук, мурлыканье, которое прокатилось по его груди и верхней части спины, затем он отодвинулся, потянув ее руку за собой. Очевидно, он хотел, чтобы она потянулась вслед за ним, но она начала сопротивляться, и он вернулся обратно.
Глядя на свою руку, на его твердом бицепсе, она думала о том, когда в последний раз была близка с мужчиной. Давно это было. И честно говоря, ей не было так хорошо тогда.
В памяти возникли глаза Манелло…
— Не думай о нем.
Она дернулась.
— Откуда ты знаешь, о ком я думаю?
Пациент отпустил ее и медленно перевернулся так, что оказался к ней затылком.
— Извини. Это не мое дело.
— Как ты узнал?
— Я постараюсь заснуть, хорошо?
— Хорошо.
Джейн встала и подошла обратно к своему креслу, думая о его шестикамерном сердце. Его крови неопределенного группы. О клыках в запястье блондинки. Взглянув в окно, она спросила себя, что если стекла были закрыты не только из соображений безопасности, но и для защиты от дневного света.
К чему все это приведет? Быть запертой в комнате с… вампиром?
Рациональная ее часть решительно отвергала подобную мысль, но где-то глубоко внутри нее правила логика. Она покачала головой, вспоминая свою любимую цитату из Шерлока Холмса, перефразируя ее: «Если вы отсекли все возможные объяснения, то невозможные и есть ответ». Логика и биология не лгут, не так ли? Это была одна из причин, почему она решила стать врачом.
Она посмотрела на своего пациента, запутавшись в выводах. В голове крутилась мысль о возможностях эволюции, но она старалась учитывать и более практические вопросы. Она подумала о лекарствах, что были в вещевом мешке, и о том, что ее пациент находился в опасной части города, когда его подстрелили. И, эй, они похитили ее.
Как она вообще могла доверять ему, или его словам?
Джейн засунула руку в карман и нащупала бритву. Ответ на этот вопрос был прост. Она не могла.
Глава 14
В своей спальне, в особняке, Фьюри сидел, прислонившись к спинке кровати, укутав ноги в синий бархатный плед. Он снял протез, а в тяжелой стеклянной пепельнице рядом с ним тлел окурок. Из скрытых динамиков Bose слышался Моцарт.
Книга об огнестрельном оружии служила ему в данный момент больше как мольберт, а не материал для чтения. Перед ним лежал толстый лист белой бумаги, но он пока не сделал ни одной пометки своим карандашом Тикондерога № 2. Портрет был закончен. Он дорисовал его около часа назад и собирался с духом, чтобы смять его и выбросить.