От Белого моря до Черного
Шрифт:
Наши кормильцы
Спросите любого краснодарца о промышленной специализации Кубани, и он вам подробно расскажет о машиностроении, о перспективах крупной химической промышленности, о нефти и газе, а про пищевую если и обмолвятся, то разве только под конец, да и то с извинительной интонацией. Популярность тяжелой индустрии так велика, что пищевой промышленности как бы стесняются и всегда выдвигают на первый план более «презентабельные» отрасли. Но разве не почетно кормить трудового советского человека?
Краснодарский мясокомбинат был построен в 1929 году с расчетом
Мы на скотобазе, в самом начале производственного потока комбината. В прямоугольных загонах, напоминающих о зоопарке, и в крытых хлевах содержится принятый скот. Здесь его кормят, пока он ожидает своей очереди, а потом по наклонной галерее загоняют наверх в убойный цех. Сейчас в загонах для крупного рогатого скота пустынно, идет поток свиней.
Но что творится за воротами скотобазы, у приемного пункта! Машины, машины, машины, битком набитые животными, которые ревут, визжат и топчутся в надоевшем тесном кузове. Колхозные скотогоны в брезентовых плащах требуют своего, напирают на приемщиков, потрясают бумагами и бичами… Что за столпотворение?
— Теперь все время так, — обреченно вздыхает инженер, показывающий нам производство. — Существует график, но колхозы стараются сдать больше, чем им занаряжено.
Казалось бы, радоваться надо такому нарушению! Так-то так, но комбинат не резиновый. Вопрос ясен, надо строить новые мясоперерабатывающие предприятия, да погуще, поближе к колхозам. И это уже делается.
Убойный цех — основное производство комбината. Это большой зал, расположенный на втором этаже главного здания. В нижнем этаже находится так называемый утильцех, который занимается переработкой отходов, сбрасываемых туда из убойного цеха.
Животное, взойдя по эстакаде, попадает в небольшую камеру. (Если речь идет о крупном рогатом скоте, то он предварительно проходит через специальную металлическую клеть, где его оглушают электрическим током.) В этой камере животное берут петлей за задние ноги и подвешивают вниз головой при помощи так называемого элеватора, а проще говоря, системы блоков. И тут же, без секунды промедления, боец — так называется эта ответственная специальность, требующая силы и большой сноровки, — закалывает его ножом. Механизировать эту операцию до сих пор не удается, ибо каждое животное чем-то отличается от другого, а поразить его надо только через горловину и точно в сердце, чтобы убить сразу и добиться хорошего обескровливания туши. В относительно небольших количествах кровь собирают для производства гематогена, а большая ее часть стекает вниз, в утильцех, для переработки на корм скоту.
Вот он стоит тут, в тесной высокой камере, боец с ножом в руке, в клеенчатом фартуке, белой рубашке с засученными по локоть рукавами, мускулистый и ловкий, забрызганный кровью, — он напоминает фантастического злодея, вершащего расправу над своими жертвами… Но для него это будничное и серьезное дело, нелегкий труд, с такими же, как у всех других профессий, понятиями норм, выполнения плана, социалистических обязательств, повышения квалификации. Здесь работают и опытные мастера, и молодые, есть люди со средним образованием, есть заочники вузов и техникумов и учащиеся вечерних школ. Боец — центральная фигура на производстве, у него лучший заработок и с него большой спрос.
Подвешенная туша начинает свое
Когда туша полностью забелована (подготовка к снятию шкуры называется «забеловкой»), конвейер как раз доносит ее до несложного сооружения типа того же элеватора, то есть подъемника. Нижний зажим удерживает передние ноги туши, а другой, подвижной, захватывает концы шкуры и тянет вверх — вот и вся премудрость. Шкура снимается легко и мгновенно; вся эта операция очень похожа на то, как моряк снимает свою тельняшку. Затем со шкуры ножом соскабливают остатки жира — он идет на переработку в жировой цех, а самую шкуру отвозят на засолку, чтобы впоследствии отправить на кожевенный завод.
Потом тушу, если она большая и тяжелая, распиливают вдоль механической пилой, а если небольшая, то целиком пропускают через так называемые сухой и мокрый туалеты. Это вырезка и соскабливание остатков подкожного жира, всевозможных связок, пленок и прочих ненужных вещей (сухой туалет) и мытье щеткой, в которую по шлангу подается вода (мокрый). Теперь остается только взвесить тушу и отправить ее в следующий цех — холодильный или колбасный.
Вот здание холодильника, громадная серая коробка без окон, окруженная платформами для подъезда автомашин и железнодорожных вагонов-рефрижераторов. В холодильном производстве — хотя на первый взгляд кажется, что может быть проще? — тоже имеется своя довольно тонкая технология. Нельзя морозить мясную тушу сразу: сверху замерзнет, а внутри будет портиться. Сначала туши поступают в камеру остывания, где они постепенно охлаждаются «насквозь» при температуре несколько выше нуля, затем направляются в камеры замораживания, или, как их тут сокращенно называют, «морозилки», и наконец твердыми как камень переводятся в камеры хранения. В камере остывания и морозилке туши еще висят, а в хранилищах уже сложены штабелями.
Мы побывали во всех этих камерах. Морозилки и хранилища производят сказочное впечатление. Температура в них 15—18° мороза, побудешь внутри 5 минут, и уже ой как ощутительно!
Высокие двери узки, они всегда закрыты. На стенах, на потолке толстые узорчатые наплывы, наслоения льда, тончайшие причудливые пластинки инея сверкают и переливаются в холодном свете электрических ламп… Редкая подземная пещера может соперничать красотой с этой ледяной облицовкой.
— Как по-вашему, что это на стенах? — спрашивает нас в морозилке сменный инженер холодильного цеха. Мы помалкиваем, опасаясь подвоха. — Вы небось, думаете лед? — продолжает он. — Вот и ошибаетесь. Это мясо.
— Мясо?!
— Вот именно. Влага, осевшая тут, — это испарение замороженных туш. Они убывают в весе ровно на столько, сколько здесь накапливается льда…
Ну, если всего лишь настолько, это еще ничего…
А теперь — колбасный цех. Он отличается особой чистотой, полы и стены облицованы плиткой, весь персонал в свежевыстиранных белых халатах. Колбаса делается из самого доброкачественного мяса, разве только что для нее отбираются туши, менее других удовлетворяющие тем или иным стандартам.