От Белого моря до Черного
Шрифт:
Нефть, поступающая по нефтепроводам с промыслов, уже прошла там предварительную очистку, однако здесь она снова очищается, отстаиваясь в огромных цистернах, а из этих резервуаров подается на перегонку в дистилляционные установки. Сначала она проходит по длинной цепи трубчатых теплообменников, собственно только для нагрева. Дело как будто нехитрое. Но задача состоит в том, чтобы этот процесс был как можно более экономичным: в теплообменниках используется тепло уже нагретых встречных потоков нефти.
Далее нефть еще больше разогревается в газовой печи и уже в парообразном состоянии поступает в дистилляционную
То, что осталось после перегонки, направляется на крекинг — расщепление. Крекинг-батареи тоже состоят из печей и колонн, но жар здесь настолько велик, что трескаются сами молекулы. Благодаря этому из более тяжелых фракций дополнительно образуются более легкие, которые опять-таки конденсируются на различных уровнях колонны, а остаток идет в битумную батарею, откуда выходят уже более тяжелые продукты.
Завод удивительно красив. Батареи, колонны — они выглядят на отдалении, как башни сказочных замков, не тяжелых, мрачных, из рыцарского средневековья, а легких, изящных, в восточной традиции, и переплетения бесчисленных труб окружают их ажурным узором.
Территория вся в зелени, между сооружениями, железнодорожными путями и оградой растут плодовые деревья, в углу двора раскинулся даже небольшой виноградник. Раньше у завода была котельная: нагревы совершались при помощи пара. Теперь все кругом переведено на газ, и котельная ликвидирована. Но не ломать же здание! Бывшую котельную превратили в отличный спортивный зал. Одна беда: людей на заводе мало — нефтепереработку наравне с многими отраслями химии и пищевой промышленности можно назвать «производством без людей», и зал часто пустует.
Заканчивая обход, мы идем вдоль железнодорожной колеи по территории завода. Длинной вереницей выстроились вагоны-цистерны. Сейчас подача вагонов неплохая, но бывают затруднения. А железная дорога совнархозу не подчинена, возникают трудноразрешимые конфликты… Да, приходится уже думать о том, чтобы гнать по трубопроводам не только нефть и газ, но и некоторые жидкие нефтепродукты.
Дорога в Новороссийск ведет мимо нефтепромыслов. Между станицами Ильской и Абинской вышки тянутся почти непрерывным лесом. Обычно скважина от скважины располагается на расстоянии 100—200 и 50 метров, в зависимости от мощности нефтеносного пласта. Но у станицы Ахтырской у самой дороги мы видим сущее столпотворение вышек: они стоят по три в ряд вплотную друг к другу. Впоследствии нам объяснили, в чем тут дело. Нефть находится под самой станицей и чтобы ее взять, не разрушая это крупное поселение, под разными углами были пробурены наклонные скважины, сходящиеся к одной небольшой площадке.
Повернув за Ахтырской влево, мы попадаем на нефтепромысел № 1 управления «Абиннефть». Продолговатое здание конторы, несколько одноэтажных домиков, гараж и кругом все те же вышки. Никакой нефтяной экзотики. «Черное золото» не только не заливает землю, им даже и не пахнет. Давно прошли времена, когда нефть выпускали на землю, а потом подбирали из резервуаров. Теперь она попадает в трубу, фильтруется и перепускается в магистральный нефтепровод, ни разу
В Краснодаре мы расспрашивали одного инженера, удастся ли нам увидеть нефтяной фонтан, вроде того петушка над вышкой, каким обозначаются месторождения нефти на картах полезных ископаемых. Инженер ответил: «Надеюсь, что нет». Поэтому, если вы прочтете в газете, что где-то «забил мощный нефтяной фонтан», не понимайте в буквальном смысле: его наверняка заключили в трубу.
Начальник нефтепромысла Павел Челпанов, предупрежденный о нашем приезде, охотно знакомит нас со своим хозяйством. Но прежде познакомимся с ним самим. Это человек лет тридцати с небольшим, высокого роста и могучего телосложения, истинный геркулес. Левую руку он осторожно носит на перевязи. Несчастный случай? Да, вроде этого, только не на работе… Недавно играли в баскетбол с командой соседнего промыслового управления, ну вот, упал неудобно…
— Значит, вы спортсмен?
— А как же! У нас тут спорт очень в почете.
В новом поселке нефтяников Ахтырском, чуть дальше за станицей, лучший в крае плавательный бассейн, превосходный стадион и 12 футбольных команд. В поселок этот мы потом заехали — он белый, весь в зелени, чистенький, благоустроенный, архитектурно выдержанный в едином стиле и очень большой — настоящий город.
Но мы еще не кончили знакомиться с Павлом Ивановичем. Хотя он и начальник, мастера и рабочие обращаются с ним по-свойски. Да и может ли быть иначе? Потомственный нефтяник, он с юных лет работал на промыслах, окончил техникум, а потом без отрыва от производства получил высшее образование.
Весело шагаем на один из участков. По пути уточняем некоторые понятия. То, что в обиходе называют «вышка», в технике именуется «эксплуатационной полувышкой». Высота ее 24 метра. А «вышкой» называется разведочная буровая установка, которая имеет высоту 40 метров. Одну такую вышку мы видели по пути из Краснодара неподалеку от Ильской. Там работает мощный буровой станок, сверху насаживаются все новые и новые трубы, и бур все глубже уходит в недра.
А здесь вышка служит только для ремонта скважины. Когда скважина забивается, обсадные трубы вынимают при помощи блока, прицепленного за вершину вышки, прочищают и ставят на место.
До войны еще применялись деревянные вышки, теперь их делают только из железных труб. Говорят, что вышки — это уже пройденный этап. Где-то, будто бы в Японии, предпочитают подводить к каждой скважине асфальтированную дорогу, и когда нужен ремонт, подвозят вышку в разобранном виде. Не знаю, действительно ли это более рационально. Все зависит от стоимости дороги и от долговечности скважин. Вышку после отработки скважины можно перевезти на другое место, а дорогу нет. Впрочем, предоставим судить специалистам…
При фонтанном способе добычи, когда подземное давление само вытесняет нефть, кроме труб и вышек, не нужно больше никакого оборудования. Когда нефть залегает в древних плотных породах, скажем в известняках, как, например, в Татарии, можно обходиться даже без обсадных труб. Но здесь возраст нефтеносных пластов относительно молодой — начало третичного периода, палеоген. Нефть не только залегает в песке, но и смешана с ним. Кстати, нефтяники не говорят «нефть в песке», они говорят «песок в нефти».