От былины до считалки
Шрифт:
Фольклорные произведения в принципе — безавторские (хотя порой и известен автор какой-нибудь вошедшей в фольклор песни). Народная песня, сказка, былина, частушка — общее достояние народа, никому не принадлежит в отдельности.
Литературное произведение в принципе — авторское творчество (хотя бывает, печатают анонимные произведения; мы не знаем, например, автора «Слова о полку Игореве». Но ведь от этого «Слово» не становится фольклорным произведением, оно никогда не распространялось устно, текст его не меняется, он закреплен).
Все
Появляются песенники, книги, исследования, в которых самодеятельное,
или, правильно сказать, массовое творчество трудящихся помещается рядом с фольклором. Чаще всего это случается, когда речь идет о частушках.
Народная частушка исполняется на гулянках, во время пляски, а авторская— со сцены. Иногда уже и по содержанию можно сказать: эта частушка сочинена специально для концерта. Есть авторские частушки, начинающие концерт, оканчивающие номер:
Мы приехали в Москву
Вы послушайте, ребята,
В этом зале выступать.
Что сейчас мы вам споем:
Уважительная публика
Как в колхозе идет дело,
Не будет возражать.
Как в колхозе мы живем.
И еще один очень важный признак: народная частушка почти всегда исполняется от лица одной девушки, одного парня:
Я у маменьки родной
Я спрошу тебя, рябина:
Несчастная зарожена.
От мороза зреешь ли?
Мое счастьице в лесу
Я спрошу тебя, милая:
Под камушком положено.
Ты меня жалеешь ли?
А посмотрите в самодеятельной: «мы». Кто это «мы»? Конечно, какая- то небольшая группа — исполнители, участники хора, агитбригады, обычно выступающие от имени производственного коллектива (колхоза, совхоза).
В народной частушке тоже иногда бывает «мы», но это какая-то социальная группа: бедняки, или парни, которых забирают в царскую армию, или просто жители одной деревни:
Нам недолго молодцам
Ходить по тятькиным крыльцам:
Остаётся восемь дён,
Потом в солдатушки пойдем.
А
Нас побить, побить хотели
На высокой на горе.
Не на тех вы нарвалися —
Мы и спим на топоре!
Во какие «герои»!
А частушка-то замечательная. «Спим на топоре» — это придумать надо такой выразительный образ!
Между прочим, один из вариантов этой частушки использовал поэт Демьян Бедный. В 20-е годы сложилось напряженное положение на советско-китайской границе. Китайские генералы грозили молодой Республике Советов. Д. Бедный и взял эту боевую, издевательскую припевку:
Нас побить, побить хотели,
Нас побить пыталися,
А мы тоже не сидели,
Того дожидалися.
У китайцев генералы
Все вояки смелые,
На советские границы
Прут, как очумелые...
Как здесь изменилось внутреннее содержание этого «мы». В частушке — парни одной деревни. А у Демьяна Бедного — как бы все люди страны.
Почему так важно научиться отличать народную частушку от частушки авторской, литературной? А потому, что, как правило, по своему художественному уровню самодеятельная частушка стоит ниже народной. Но она чаще народной звучит со сцены, ее охотно печатают — ведь она может очень быстро откликнуться на разные события. И получается, что неискушенный человек поглядит-поглядит на эти произведения, да и скажет: «Ну уж и частушка! И что в ней хорошего находят?»
Не дадим мы хлеб ворам,
Не дадим пожарам,
Станем зорко сторожить
Хлебные амбары.
Очень верная, благородная идея лежит в основе этой частушки. Но какая она невыразительная по художественной форме! Ни одной яркой детали, образа. А попробуй спеть первую строчку — ее и не выговоришь, столько в ней нагромождено согласных звуков.
Наш колхоз все ширится,
Строится домами,