От дракона не убежишь
Шрифт:
Ми Гу лишь много значительно хмыкнул. У него сложилось свое мнение о причине частых прогулок владыки вблизи Логова, но он предпочел держать его при себе. Фэн Цзю потрепала верного слугу по вечно всклокоченной голове.
– Ми Гу, я закончила с делами. Если понадоблюсь - ищите у Радужных водопадов.
– Я сообщу охране.
Девушка поморщилась.
– Не нужно. Я хочу побыть одна. Повелитель Пустоши Вэнь Чэн сделал мне брачное предложение. Я должна подумать над ответом.
– Повелитель Пустоши? – ужаснулся дух.
– Демон, что похитил вас?
Фэн Цзю улыбнулась.
–
– Ничего себе не пострадал! – возмутился Ми Гу, но тут же прикусил язык.
На тайном совете семьи Бай было решено не рассказывать королеве о том, что она забыла.
– Вспомнит, значит, вспомнит. А не вспомнит - еще лучше. Ни к чему ей эти воспоминания, - постановил Бай И.
– Все это конечно разумно, - осторожно заметила Бай Цань. – Но у этого романа было слишком много свидетелей. Всем на язык не наступишь. Лисы будут молчать, однако королева обязана присутствовать на некоторых церемониях в Небесном дворце.
– Я подумал об этом. Владыка Дун Хуа дал слово, что обо всем позаботится.
Брови Бай Цань изумленно взлетели.
– Полагаю владыке можно верить, - только сказала она.
Владыка сдержал слово. Как ему удалось обуздать все болтливые языки Небес, оставалось лишь догадываться, но прошло пять лет, а Фэн Цзю даже не подозревала, что забыла часть своей жизни.
К счастью лисица по-своему истолковала вопль лесного духа.
– Ты имеешь в виду эликсир забвения, которым он напоил наших воинов? Это конечно нехорошо, но лучше, чем, если бы он убил их, не так ли? А в целом Вэнь Чэн не хуже других. Пустошь становится все сильнее, с ней вынуждены считаться. Если мы заключим брак, то укрепим наши границы и сможем беспрепятственно торговать с южными землями. Что касается чувств, то Вэнь Чэн не уродлив. Говорят от любви до ненависти один шаг, но ведь и от ненависти до любви столько же. Что мешает нам сделать шаг навстречу? Я буду у Радужных водопадов. Не беспокойте меня по пустякам.
Девушка улыбнулась старому другу и легко скользнула к выходу.
– Не что, а кто, - пробормотал Ми Гу, провожая ее взглядом.
Дворец Сиу
Наследник Небес и его жена прогуливались по цветущим садам.
– Если она ему не нужна и им не суждено быть вместе, почему он не оставит ее в покое?
– Бай Цань возмущенно взглянула на мужа.
– Возможно, просто не может, - невозмутимо ответил Е Хуа.
– Он делает ей больно.
– Она не помнит его, Цань Цань. Боль он причиняет себе, но этого его дело, не так ли?
– И все же…
– Оставь, Цань Цань. Поверь мне, сейчас не нужно вмешиваться.
– Почему? Ты знаешь что-то, чего не знаю я?
– Нет. Просто предчувствие. Мне кажется, Дун Хуа Дицзунь готовится принять важное решение.
– Ты мудр не по годам, Черный Дракон.
Е Хуа и Бай Цань обернулись.
– Я знаю владыку давно, - улыбнулся Чже Янь, подходя к ним. – Стерев свое имя с Камня Трех Воплощений, он бросил вызов судьбе и с тех пор ведет незримую войну с самим собой, пытаясь доказать, что это было верное решение. Но судьба переиграла его, послав в этот мир Бай Фэн Цзю. Она – его испытание.
–
– Страдать можно везде, - усмехнулся старый феникс. – Вам ли этого не знать. Пытаясь помочь Фэн Цзю, я вынудил Сы Мина рассказать мне об испытании владыки в мире смертных и, поразмыслив, пришел к выводу, что оно было прервано судьбой. Только судьба может изменить начертанное в Книге Судеб. Испытание Дун Хуа Дицзуня было прервано, потому что не имело смысла. Это было не испытание, а уловка, его попытка схитрить, чтобы получить Бай Фэн Цзю хотя бы на время. Но, похоже, Дракон перехитрил сам себя. Судьба дала ему возможность насладиться любовью Фэн Цзю, а затем отняла ее. Она сделала свой ход. Теперь очередь Дун Хуа. Вот он и мечется между палатами Тайчень и Цин Цю в жалких попытках обрести хотя бы подобие прежнего равновесия.
– Вам его не жалко? – тихо спросил Е Хуа.
– Жалко? – переспросил феникс и улыбнулся. – Нет. Страдания возвышают душу, не так ли? Тогда это был его выбор. Теперь это его расплата. Я ему сочувствую и надеюсь, что его следующий выбор будет мудрее, нежели тот, что он сделал тысячелетия назад.
– То есть Дун Хуа Дицзунь ведет войну с судьбой, а страдает Бай Фэн Цзю! – снова возмутилась Бай Цань.
– Разве это справедливо?
– Он тоже страдает, Бай Цань.
– Он это заслужил. А она нет.
– Вот поэтому судьба и подарила ей забвение, - заметил целитель.
– Чтобы восстановить справедливость и еще раз доказать владыке, что его выбор был ошибкой.
– Надеюсь, это не затянется.
– Мы все надеемся, - с искренним беспокойством вздохнул Чже Янь.
– Гнев Дракона страшен, но еще страшнее его отчаяние.
Цин Цю
Водопады приветствовали свою королеву мерным гулом струй, каскадом срывающихся в базальтовых скал в озеро, и облаком радужных брызг. Это было ее личное убежище, где в тишине и уединении можно было и отдохнуть, и подумать, а порой и искупаться в манящей своей бриллиантовой прозрачностью воде, не опасаясь быть увиденной.
Устроившись на любимом камне у самой кромки воды, Фэн Цзю попыталась вызвать в памяти образ повелителя Пустоши, но вместо него перед глазами вдруг всколыхнулись лиловый шелк и белоснежные волосы, а от пристального взгляда внутри стало горячо и сладко. Фэн Цзю смущенно заморгала, пытаясь прогнать видение.
«Ты с ума сошла, Бай Фэн Цзю? Это же владыка Дун Хуа, бывший бог Небес и Земли, Первый Дракон миров! Даже думать о нем так, значит, проявить крайнее неуважение! К тому же не он сделал тебе брачное предложение. Подумай лучше о Вэнь Чэне. Пустошь ждет ответа».
Но видение проигнорировало доводы разума. Вместо этого, образ владыки вдруг преобразился: волосы потемнели, над суровой складкой губ легли темные полосы усов, подбородок украсила борода, а глаза стали черными, человеческими. Он протянул руку, и Фэн Цзю явственно ощутила прикосновение. Длинные изящные пальцы нежно коснулись ее щеки, скользнули по изгибу шеи и утонули в черном облаке волос, привлекая к сильному мужскому телу, жар которого она ощутила даже сквозь одежды.
– Я люблю тебя.