От Дубно до Ростова
Шрифт:
В этом бою были, по всей видимости, вместе с танками Т–26 применены тяжелые танки КВ–2. Разреженное построение немцев на северном фланге наступления не стало препятствием на пути соединения, и 41–я танковая дивизия продвинулась почти на 20 км. К 22.00 1 июля советские танкисты вышли к рубежу Городница — Мошков (15 км севернее Дубно). Однако успех стоил дивизии потери свыше 200 человек убитыми и ранеными. К вечеру произошло два события, которые свели на нет все успехи дня. Во-первых, 41–я танковая дивизия получила приказ командира 22–го механизированного корпуса на отход. Приказ этот соответствовал боевому приказу № 08 командующего 5–й армией на отвод войск армии на линию Новоград — Волынского укрепленного района. В нем, в частности, говорилось:
«22–му механизированному корпусу с 1 на 2.7.41 г. отойти в район Подлужное, Берестовец, Костополь» [249] .
Во-вторых, немцы отреагировали на кризисную обстановку ударами с воздуха.
249
Сб. боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 36. С. 141.
215–я моторизованная дивизия, следуя во втором эшелоне за 41–й танковой дивизией, в 11 часов 2 июля вышла на рубеж реки Путиловка (севернее Долгошеи), где и закрепилась, обеспечивая левый фланг и тыл 22–го механизированного корпуса. Соединение повторило все приключения 41–й танковой дивизии — разрушение мостов и отход под ударами авиации немцев. Дивизия понесла значительные потери.
Ветеран сражения у Войницы, 19–я танковая дивизия, наступавшая в направлении Покошув — Млынув, к утру 2 июля вышла на рубеж Калинова — Маслянка — Каролина, где вступила в бой с пехотой противника. К 11 часам 2 июля 19–я танковая дивизия, отбрасывая противника, вышла к рубежу Млынув — Озлинов, где, встретив усилившееся сопротивление противника, вела бой до второй половины 2 июля. Но 2 июля вместо ушедшей к Дубно 44 пехотной дивизии на выручку III моторизованному армейскому корпусу выдвинулась моторизованная бригада СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». В 14 часов 2 июля 19–я танковая дивизия неожиданно подверглась сильному удару ее частей в правый фланг и тыл с направления Острожца и вынуждена была с большими потерями отходить в исходное положение. Успех контрудара 22–го механизированного корпуса имел ограниченное значение. Разрыв между танковыми и пехотными дивизиями вскоре был закрыт подтянутыми вдоль северного маршрута наступления танковой группы эсэсовцами.
Третий запланированный участник контрудара, 19–й механизированный корпус, 1 июля был скован оборонительным сражением на реке Горынь. 40–я танковая дивизия, представлявшая собой к тому времени скорее стрелковое, чем танковое соединение успешно отбивалась от передовых частей 14 танковой дивизии немцев. Один из успехов наших танкистов описан в ее истории:
«Частям 13 и 14 танковых дивизий удалось образовать предмостное укрепление. При этом 7 рота 103 моторизованного пехотного полка была блокирована и должна была после израсходования боеприпасов пробиваться сквозь окружение саперными лопатами» [250] .
250
Grams R.Op. cit. S. 24.
Не менее успешно действовала 43–я танковая дивизия, потерявшая с 29 июня по 1 июля всего 19 танков, одну бронемашину, 9 автомашин, 2 122–мм орудия и 190 человек убитыми и ранеными. Под вопросом было также и развитие наступления 11 танковой дивизии немцев из Острога. Густав Шродек вспоминает:
«Мост через Вилию в Остроге так разрушен, что о проезде на нем танков не могло быть и речи» [251] .
Но вместе с тем на острие немецкого наступления к началу июля стали выдвигаться новые дивизии, и сдерживание их натиска на реке Горынь было уже проблематичным. 16 моторизованная пехотная дивизия вышла к населенному пункту Кунев на реке Вилия, а одна из ее боевых групп попыталась взять железнодорожный мост в 12 км севернее Острога.
251
Schrodek G. W.Op. cit. S. 134.
В журнале боевых действий группы армий «Юг» эти бои были отражены записью:
«1–я танковая группа встретила у реки Горынь упорную оборону противника и подверглась сильным контратакам его танковых частей. В течение сегодняшнего дня ей также не удалось овладеть свободой оперативного маневра» [252] .
Однако бесконечно это продолжаться не могло. Усиление острия немецкого танкового клина неизбежно вызвало бы прорыв обороны советских войск на этом направлении.
252
ЖБД ГА «Юг». С. 102.
Задачей 6–й армии, поставленной И. Н. Музыченко 1 июля, был отход на рубеж Изяславского и Старо — Константиновкого укрепленных районов. К тому времени войска 6–й армии наконец соединились с «глубинными» 36–м и 37–м стрелковыми корпусами. Дивизии, сражавшиеся с превосходящими
«41–я стрелковая дивизия понесла значительные потери, требует пополнения *…** 159–я стрелковая дивизия потеряла свое командование, была дезорганизована авиацией и совершенно небоеспособна, *…** 97–я стрелковая дивизия понесла значительные потери, потеряла руководящий командный состав» [253] .
253
Сб. боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 36. С. 198.
Поэтому вместо уплотнения боевых порядков армии вследствие выхода на рубеж обороны «глубинных» стрелковых корпусов произошла своего рода передача эстафеты арьергардных боев от одних дивизий к другим. Задача была сведена к предыдущей, вместо северного фаса львовского выступа фронт 6–й армии представлял собой дугу фронтом на северо-запад от Дубно до Золочева. Соотношение сил 6–й армии и преследующих ее армейских корпусов немцев не изменилось в лучшую сторону. Помимо нажима с запада, отходящей 6–й армии угрожали наступающие с севера пехотные дивизии, двигавшиеся ранее по следам 1 танковой группы. К этому моменту 6–й армии подчинялись две дивизии (140–я и 146–я) 36–го стрелкового корпуса, три дивизии (80, 139 и 141–я) 37–го стрелкового корпуса, остатки трех дивизий (41, 97 и 159–й) 6–го стрелкового корпуса, 3–я и 14–я кавалерийские дивизии, остатки 4–го и 15–го механизированных корпусов (формально подчиненные фронту). Итого шесть стрелковых дивизий (если считать две кавалерийские за одну стрелковую) и три малобоеспособные стрелковые дивизии на 150–километровый фронт. На одну дивизию приходилось свыше 20 км. Им противостояли 9, 297, 24, 295, 125, 71, 75, 57 пехотные дивизии, 9 танковая дивизия, 1 и 4 горно-стрелковые дивизии, 97 легкопехотная дивизия. Итого девять расчетных пехотных дивизий. Построить устойчивую оборону при таком соотношении сил и на подобном фронте было затруднительно. Только поддержка танковых войск позволяла избежать превращения отхода на старую границу в бегство. Дивизии 4–го и 15–го механизированных корпусов вели вместе с пехотой 6–й армии сдерживающие бои в районе Золочева. Несмотря на то что формально 15–й механизированный корпус находился в резерве фронта, командир корпуса принял решение 10, 37 и 8–й танковыми дивизиями прикрывать отход пехоты в восточном направлении. 141–я стрелковая дивизия совместно с 10–й и 37–й танковыми дивизиями защищали с севера Золочевское шоссе, не позволяя немцам перерезать магистраль Золочев — Тарнополь, по которой осуществлялся отход стрелковых и танковых соединений от Львова. Общим действием был отход по шоссе Сасов — Колтув, перемежавшийся контратаками наседавшего противника. 212–я моторизованная дивизия выполняла важнейшую задачу обороны с севера тылов корпуса в районе Олеюв, в 10–20 км восточнее главных сил корпуса. К концу дня танковые дивизии 15–го мехкорпуса благополучно соединились с моторизованной дивизией в районе Гукаловице — Олеюв. Но в аду отступающих колонн, пылающих автомашин и повозок 15–й механизированный корпус терял своих командиров. В бою с прорвавшейся пехотой и танками противника попал в плен командир 212–и моторизованной дивизии генерал-майор С. В. Баранов и пропал без вести начальник штаба дивизии полковник Першаков. Не возвратился также командир 74–го танкового полка 37–й танковой дивизии майор Гамбург с частью боевых машин полка. Но главная задача была выполнена, наседавшим с севера немцам не удалось перерезать забитое отходящими войсками шоссе на Тарнополь. Оно лежало в 10–15 км южнее занимаемого 15–м мехкорпусом рубежа. Фактически 15–й механизированный корпус занимал полосу обороны на северном фланге 6–й армии.
Получив у Золочева поддержку стрелковых и механизированных соединений, 6–я армия вместе с тем рассталась со старым знакомцем, 4–м механизированным корпусом A. A. Власова. 32–я и 8–я танковые дивизии корпуса 1 июля находились на марше в резерве фронта. Вместо танкистов этих двух дивизий командующий 6–й армией был вынужден использовать конников 3–й кавалерийской дивизии, которые с утра заняли место в центре построения армии. 37–й стрелковый корпус получил в качестве средства усиления 2–ю противотанковую артиллерийскую бригаду с 85–мм зенитными орудиями. Однако уход 4–го механизированного корпуса был замечен немцами не сразу:
«Темпы преследования войсками 17–й армии 1 июля также не полностью соответствовали планам командования группы армий. В результате наблюдений командированных на фронт офицеров штаба группы армий и особенно бесед, проведенных начальником инженерных войск, генерал — майором фон Маевски с командирами частей, возникло мнение, что причиной замедления темпов преследования являлся недостаток тяжелых противотанковых средств, прежде всего 88–мм зенитных пушек для поражения тяжелых танков противника» [254] .
254
ЖБД ГА «Юг». С. 111.