От Дубно до Ростова
Шрифт:
Ценность авиации как средства ведения войны — это прежде всего возможность доставлять некое количество взрывчатки в расположение противника. Если несколько упростить, то авиация — это своего рода аналог тяжелой артиллерии. 50–кг бомба эквивалентна 152–мм снаряду, 100–кг бомба — 203–мм. Удары самолетов 100–кг бомбами подобны обстрелу той же цели восьмидюймовой артиллерией. При этом авиация, в отличие от артиллерии, обладает колоссальной маневренностью. Она может сконцентрировать свой огонь на крошечном пространстве в течение нескольких часов. Это было хорошо продемонстрировано ударами советской авиации по 11 танковой дивизии у Острога и ударами немцев по 8–му механизированному корпусу в районе Бродов и по отступающим войскам 6–й армии в районе Золочева. Вес сброшенных авиабомб, в свою очередь, определяется количеством боевых вылетов и числом частей ВВС, задействованных против данной конкретной цели. Обладая несовершенной организационной
Важную роль в приграничном сражении сыграла и немецкая авиация. Характерной особенностью работы люфтваффе был универсализм. Бомбардировщики типа Не–111 и Ju.88 использовались для решения как стратегических задач, так и задач поддержки своих войск на поле боя. При этом дальность этих двухмоторных бомбардировщиков конвертировалась в длительность «висения» над полем боя. «Юнкерсы» и «Хейнкели» были самым страшным противником нашей артиллерии, еще до начала артиллерийской дуэли выбивавшие наши батареи. Еще более страшным противником они были для колонн автомашин на дорогах львовского выступа. Если войска в окопах и танки на исходных позициях — это «крепкий орешек», то толпы людей и автомашин в пробках и узостях выкашивались авиабомбами с устрашающей эффективностью.
Существенным минусом в действиях советской авиации было отсутствие внимания к воздействию на аэродромы противника. Вылетов на бомбардирование аэродромов практически не было. Даже вскрытые разведкой аэродромы немцев в районе Свидника ударам не подвергались. Тем самым ВВС Юго-Западного фронта исключили из своего арсенала один из действенных инструментов борьбы с авиацией противника. Немцы, напротив, построили свою стратегию на последовательных ударах по аэродромам и добились на этом поприще заметных успехов.
Связь.Связь называется одной из главных причин неудач РККА в начальном периоде войны.
«Так, например, 36–й стрелковый, 8–й и 19–й механизированный корпуса не имели радиосвязи во время наступления в районе Дубно» [269] .
Даже наличие «Инмарсата» вряд ли могло помочь командирам 8–го и 19–го механизированных корпусов. К моменту получения задачи на наступление в сторону Дубно 8–м механизированным корпусом 19–й корпус под командованием Н. В. Фекленко уже был отброшен к окраинам Ровно. Соединения Юго-Западного фронта получали все необходимые распоряжения, и проблемы со связью никоим образом не могут объяснять неуспехи Красной Армии. Проблемы со связью были лишь одной из причин, не самой существенной. Радиофикация войск имела лишь тактическое значение. Фронт управлял армиями с помощью обычных проводных средств коммуникаций:
269
Анфилов В. А.Начало Великой Отечественной войны (22 июня — середина июля 1941 г.); Военно-исторический очерк. М.: Воениздат, 1962. С. 170.
«1. Проводные средства связи при всех условиях разрушения могут быть восстанавливаемы и являются для фронтовых связей могучим средством обеспечения управления.
2. Радиосредства связи при отсутствии проводной связи могут обеспечить управление в ограниченном размере (недостаточная пропускная способность)» [270] .
Связь плохо работала в первые дни войны из-за неотмобилизованности соответствующих подразделений. Уже к концу июня части связи получили необходимый персонал и смогли сравнительно эффективно поддерживать работоспособность сети связи фронта.
270
Сб.
Тактические выводы.Контрудары механизированных корпусов показали, что, несмотря на значимость качеств танков, ход сражения механизированных соединений определяется результатами артиллерийской дуэли. Значимость артиллерии в бою с применением танков показали еще первые бои стальных властелинов поля боя. В описании боев апреля 1917 г. мы читаем:
«Продвижение танков по местности, находившейся под убийственным огнем неприятельской артиллерии, не могло дать значительных результатов, так как пехота не могла следовать за ними» [271] .
271
Дютиль Л.Танки. М.: Воениздат, 1936. С. 72.
Организация взаимодействия с артиллерией у немцев осуществлялась созданием компактных временных объединений, боевых групп:
«Танки с прицепными противотанковыми орудиями и тягачи с орудиями 75– и 105–мм калибра распределяются по колонне равномерно, что обеспечивает организацию противотанковой обороны» [272] .
Мощная артиллерийская поддержка позволяла немецким танковым соединениям, не обладая выдающимися по своим техническим характеристикам танками, эффективно подавлять противотанковую оборону частей РККА и продвигаться вперед.
272
Сб. боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 33. С. 76.
Напротив, слабое взаимодействие с артиллерией не позволяло советской стороне эффективно использовать защищенность танков новых типов и мешало результативному применению танков старых типов. Постоянные поправки на общее число танков и процент в этом числе Т–34 и КВ — это следствие неправильной тактики применения механизированных войск в начальном периоде войны. Т–34 и КВ можно было применять неправильно — без тесного взаимодействия с артиллерией и пехотой. При этом даже достигались какие-то положительные результаты. Применение в таком стиле танков Т–26 и БТ было подобно попыткам пробить кирпичную стену бросанием в нее стеклянной посуды. Нельзя сказать, что такое наблюдалось сплошь и рядом. М. И. Потапов постоянно старался использовать механизированные соединения армии, оснащенные танками Т–26, совместно с пехотой. И. Н. Музыченко создал подвижную группу из пехоты, артиллерии и танков. Однако на направлении, где решалась судьба приграничного сражения, дела обстояли из рук вон плохо. Командование фронта не смогло организовать совместных действий 36–го, 37–го стрелковых корпусов с 8–м и 15–м механизированными корпусами. Удары танковых дивизий также не были поддержаны артиллерийскими полками корпусного звена. Все это способствовало проигрышу артиллерийской дуэли и боя пехоты. В контрударах 8–го и 150–го механизированных корпусов под Берестечко и Дубно ярко проявилось несовершенство организационной структуры танковых соединений РККА. Недогруженные пехотой и артиллерией и перегруженные танками дивизии сравнительно свободно сдерживались немецкими пехотными и танковыми соединениями. Сотни новых танков сами по себе не могли переломить исход сражения. Атаки Т–34 и КВ без серьезной артиллерийской и пехотной поддержки благополучно отражались немцами с помощью 105–мм корпусных пушек, 88–мм зениток.
Причиной слабой артиллерийской поддержки танковых атак были, во-первых, органические пороки организационной структуры мехкорпусов в целом и танковых дивизий в частности (о чем сказано в предисловии). Во-вторых, существенную роль играла неотмобилизованность свежесформированных дивизий. Многие из них не имели достаточного количества тракторов для перемещения своего артиллерийского парка.
Не нужно также забывать, что новые танки были не идеальными. В отчете командира 10–й танковой дивизии читаем следующее описание недостатков танков новых типов:
«1. По танку КВ
а) При попадании снаряда и крупнокалиберных пуль происходит заклинивание башни в погоне и заклинивание бронированных колпаков.
б) Двигатель — дизель имеет малый запас мощности, вследствие чего мотор перегружается и перегревается.
в) Главные и бортовые фрикционы выходят из строя.
2. По танку Т–34
а) Броня машин и корпуса с дистанции 300–400 м пробивается 37–мм бронебойным снарядом. Отвесные листы бортов пробиваются 20–мм бронебойным снарядом. При преодолении рвов вследствие низкой установки машины зарываются носом, сцепление с грунтом недостаточное из-за относительной гладкости трактов.