От Дубно до Ростова
Шрифт:
Боевая группа 16 танковой дивизии ворвалась в Первомайск и в ходе скоротечного боя овладела городом. Взрыв мостов немцам удалось предотвратить, провода к зарядам взрывчатки были перерезаны в последний момент. На следующий день образовалось еще одно кольцо окружения:
«4 августа плацдарм на южной стороне Буга был расширен и укреплен. Боевые группы на другом берегу Буга, прикрытые с фланга рекою, продвинулись на юг и установили связь с венгерскими войсками» [492] .
492
Ibidem.
Фактически
«Командующий горным корпусом просил о том, чтобы танковая группа пришла на помощь его стрелкам, ударив на запад; но командование группы армий отказало. Только 9 танковая дивизия, сосед справа 16 танковой дивизии, повернула на запад, нанося удар на Терновку, павшую 4 августа» [493] .
Таким образом, к 5 августа, когда П. Г. Понеделин решил присоединиться к попыткам И. Н. Музыченко пробиваться на юг, шансы вырваться из кольца для большей части солдат и офицеров двух армий уже отсутствовали. Плацдарм, на котором сгрудились в этот день окруженные войска, около 65 000 человек, не превышал размера 10x10 км.
493
Ibidem. S. 56–57.
Командующий Южным фронтом доносил 4 августа:
«Группа Понеделина продолжает оставаться в прежнем положении, причем совершенно непонятна медлительность в выполнении неоднократного приказа о выводе его частей на р. Синюха… От Понеделина получена радиограмма панического содержания, что организованный выход из боя без уничтожения своей материальной части или без немедленной помощи извне якобы невозможен. Эта оценка положения Понеделиным неверна, и сплошного фронта нет. Имеются промежутки до 10 и более километров. Топтание на месте Понеделина другим иначе объяснено быть не может, как только растерянностью, нераспорядительностью, неэнергичностью. Обстановка в районе Ново-Миргород, Ново-Украинка не дает возможности помощи Понеделину войсками, кроме авиации, которая все время на него работает. Понеделину вновь подтверждаем приказ ночными атаками пробить себе путь.
Тюленев, Запорожец, Задионченко, Романов» [494] .
Тюленев оперировал устаревшими сведениями. «Разрывы до 10 км» были в первые два-три дня августа. Надо сказать, что хороши были в данной ситуации обе стороны. И. В. Тюленев бездумно приказывал пробиваться на восток, а П. Г. Понеделин столь же бездумно пытался это делать. В это же время реалист И. Н. Музыченко активно прощупывал пути выхода на юг. О 16 танковой дивизии у Первомайска он, видимо, не догадывался.
494
Сб. боевых документов Великой Отечественной войны. Вып. 9. С. 172.
Нажим с востока и севера вынудил войска двух армий в конце концов сгрудиться вокруг села Подвысокое. К северо-востоку
Принятое 5 августа в штабе 12–й армии решение прорваться своими силами было реализовано в ночь на 6 августа. Попытку эту можно назвать только актом отчаяния, поскольку фронт 18–й армии в это время уже был за Южным Бугом. Затем силы окруженных окончательно иссякли, и наступила катастрофа. 7 августа части XXXXIX горно-стрелкового корпуса вели бои уже на окраинах Подвысокого.
Начальник штаба 12–й армии генерал Арушанян вплоть до 7 августа поддерживал связь по радио. Предпоследняя в этот день его радиограмма гласила:
«Попытка выхода из окружения не удалась. Прошу в течение дня и ночи 6 на 7.8 авиацией методически бомбить…» И последняя радиограмма (в искаженной редакции): «6 и 12 армии окружены… Боеприпасов, горючего нет. Кольцо сжимается. Окружение огневое. Располагаю 20 000 штыками. Арьергарды с севера… удар на Первомайск на соединение с 18–й армией…» [495]
495
ВИЖ. 1973. № 6. С. 64.
К вечеру 7 августа окруженные войска стали неуправляемыми. Оба командарма, генерал Музыченко и генерал Понеделин, попали в плен; начальникам штаба 12–й и 6–й армий генералам Арушаняну и Иванову (без штабов) удалось выйти к своим войскам. По данным Южного фронта (оперативная сводка № 098), только за период с 1 по 8 августа из окружения вышло до 11 000 человек и 1015 автомашин с боевым имуществом. Оставшиеся в живых, в большинстве раненые и больные солдаты и офицеры 6–й и 12–й армий, 7 августа 1941 г. попали в плен. В плен попал командир 49–го стрелкового корпуса (ранее командир 10–й танковой дивизии) С. Я. Огурцов, прошедший с боями от Радзехова до Подвысокого. На долгие четыре года пленниками немцев стали командиры других корпусов окруженных армий: командир 13–го стрелкового корпуса Н. К. Кириллов, 8–го стрелкового корпуса М. Г. Снегов.
Многие командиры частей и соединений погибли. 5 августа был смертельно ранен командир 44–й танковой дивизии Василий Петрович Крымов. В последние дни окружения погиб в бою ветеран Испании, командир 8–й танковой дивизии (к тому моменту группы Фотченкова) Петр Семенович Фотченков. Попал в плен и погиб там командир 16–го механизированного корпуса комдив Александр Дмитриевич Соколов. Погибли в окружении командир 24–го механизированного корпуса генерал-майор Владимир Иванович Чистяков и его начальник штаба, полковник Александр Иванович Данилов.
Один из наиболее сложных вопросов — это потери РККА в Уманском котле. Цифра 103 тыс. пленных была заявлена немцами уже в первые дни после окончания операции. 9 августа фон Штюльпнагель в официальном приказе говорит о «более чем 100 тысячах пленных» [496] . Названная по горячим следам цифра была явно завышена, поскольку определялась до точных подсчетов.
Несколько проще обстоит дело с танками. Е. А. Долматовский в повести «Зеленая Брама» пишет:
496
Steets H.Gebirgsj"ager bei Uman. Kurt Vowinkel Verlag. Heidelberg. 1955. S. 121.