От Франсуа Вийона до Марселя Пруста. Страницы истории французской литературы Нового времени (XVI-XIX века). Том I

Михайлов Андрей Дмитриевич

Важно отметить, что для каждой группы сонетов, объединяемых и по жанру, и тематически, и идейно, можно выделить как бы своеобразные моменты кульминации, некие «вершины». Так, для сатиры такими вершинами кульминации будут, во-первых, картины жизни папского двора, во-вторых, разоблачение французских придворных нравов. Но, с другой стороны, не менее характерно для «Сожалений» и наличие своеобразных «разрядок», смягчающих резкий тон окружающих их сонетов. В качестве примера подобной «разрядки» и ее композиционной роли укажем на сонеты 87 – 100, изображающие, как уже отмечалось, быт куртизанок. Эти сонеты написаны в более спокойном повествовательном тоне, чем предшествующие и последующие, где речь пойдет о трех римских папах. Сонеты забавны, юмористичны и контрастируют по тону с горечью и сарказмом соседствующих сонетов. Другим примером «разрядок» может служить сонет 135, в котором создан гротескный образ женевских буржуа. Этот сонет подготавливает читателя к восприятию следующего, 136-го сонета и создает некоторую «передышку».

Роль «разрядок» выполняют в «Сожалениях» по большей части юмористические сонеты, в которых сатирический накал сознательно ослаблен автором. Эти веселые, искрометные пьески, вклиниваясь в длинный ряд «серьезных» сонетов, обильно насыщенных политической или философской проблематикой, придают сборнику тон непринужденной интимной беседы, внешне хаотического и непоследовательного поэтического дневника.

Однако дневниковый характер книги, о котором было заявлено во вступительном сонете сборника, постоянно и сознательно нарушается поэтом. Действительно, с нарушением принципа свободного излияния души, неизбежного в любом истинно искреннем дневнике, мы сталкиваемся в «Сожалениях» не раз. Вот один из примеров, о котором

мы уже кратко упоминали. Поэт жил в Риме, часто бывал по долгу службы в Ватикане, бродил по городу, видел жизнь римской улицы. Обо всем этом он рассказал в своих сонетах. Но вот что примечательно. Эти свои наблюдения он тщательно группирует. Так, после длинной череды сонетов, которые можно было бы назвать элегическими, он переходит к собственно описанию Рима. И начинает он с резко сатирических сонетов, рисующих неприглядный облик папской курии. Рассказав о «Риме кардиналов», Дю Белле столь же подробно рассказывает о «Риме куртизанок», чтобы затем перейти к сонетам, описывающим самих пап. Почему же сонеты о куртизанках поставлены на это место? Они, думается, подготавливают наиболее политически острые сонеты о папах. Подготавливают не только как некая «передышка», «разрядка» (что, конечно, присутствует), но и идеологически. Ведь для Дю Белле и папская курия, и мир куртизанок – явления во многом одного порядка. По крайней мере, явления друг с другом тесно связанные. Связанные и фактически, и в моральном плане. Отсюда и то место, которое отвел Дю Белле четырнадцати сонетам о куртизанках в своей книге. Однако трудно предположить, что, приехав в Рим, поэт сначала увидел курию, кардиналов и лишь потом увидел куртизанок. Эти впечатления и, наверное, навеянные ими стихотворения переплетались, перебивали друг друга. А вот при издании сборника они были организованы, выделены в четкие микроциклы.

Нарушает Дю Белле подчас и хронологию. Вот красноречивый пример. Мы уже не раз отмечали элегический характер книги, свойственные автору настроения, полные стоицизма и даже пессимизма. Это можно сказать относительно многих сонетов. И все-таки «Сожаления» не оставляют впечатления полной беспросветности, отчаяния. Это обнаруживает себя, например, в вопросах политики, для нашего поэта столь важных. Четыре сонета (123 – 126) Дю Белле посвятил перемирию, заключенному французским королем Генрихом II и императором Карлом V 5 февраля 1556 г. в Воселе. Интересно обратить внимание на то место, которое они занимают в общем композиционном плане книги. Перемирие, заключенное сроком на пять лет, уже в сентябре было нарушено, военные действия возобновились. Эти военные приготовления поэт описал в целом ряде сонетов книги (57, 83, 116), но поместил он их до четырех сонетов, посвященных перемирию, тем самым нарушив хронологическую канву сборника. Думается, сделано это было не случайно. Этими сонетами заканчивается та часть «Сожалений», которая была написана в Риме и в которой отразились римские впечатления поэта. Это не итог римских наблюдений и замет; это, скорее, их если и не прямое отрицание, то их смягчение; это обретение оптимизма, приглушающего некоторый пессимизм книги, о котором столь охотно пишут те, кто видит в Дю Белле лишь певца тоски и отчаяния. К тому же эти четыре сонета – своеобразный пролог к описанию возвращения на родину, это некая «скрепа», соединяющая разные части книги и придающая ей известную непрерывность.

Отметим в продуманной композиции «Сожалений» еще некоторые черты. В книге можно обнаружить определенное кольцеобразное построение. Так, начинается книга, как известно, с прославления свободы творчества, с размышлений о поэзии. Эта тема возникает вновь в последних сонетах, но теперь это своеобразный «подхват-антитеза»: речь уже идет о несвободе поэзии, о незавидной участи придворного поэта. Или обратимся к проблемам политическим, которые также глубоко волнуют Дю Белле. В первой трети книги поэт резко и прозорливо критикует внутреннюю и внешнюю политику папства. В конце книги политические проблемы возникают вновь. И опять трактуются они антитетически: теперь поэт пишет о политической роли своей страны, противопоставляя ее Риму.

Как полагает Джордж Хьюго Таккер [275] , единство книги основывается на постоянстве образа автора, у которого изменчивости подвержены настроения, взгляд на окружающее и его оценка, но не внутренняя сущность и неизменная квазиэпистолярная форма, пусть и с самыми разными тематическими и эмоциональными настроениями. Нам же представляется, что единство «Сожалений» состоит в сознательной установке, в конструировании книги как целого. Вот почему книга является не хаотическим собранием сонетов, а тщательно продуманным и построенным циклом. Во имя этой внутренней стройности поэт отступает от формы незамысловатого поэтического дневника, постоянно меняет стилистические и эмоциональные регистры, изобретательно группирует сонеты, иногда нарушает хронологию и т. д.

275

Tucker G. H. Op. cit. P. 101.

Почему же, тем не менее, книга Дю Белле производит на нас впечатление легкой непринужденности, собрания беглых заметок, разрозненных дневниковых записей и моральных максим? Потому, как представляется, что поэт очень искусно объединил в одной книге композиционные структуры по меньшей мере четырех жанровых разновидностей (имеем в виду сонетную форму) – путевого дневника, переписки с друзьями, сатирического памфлета и, наконец, трактата на политические темы. Смена жанровых регистров происходит подчас незаметно, ненавязчиво, но эту смену в то же время нельзя не почувствовать. И эту смену, которая, бесспорно, всегда сознательна и продуманна, поэт постоянно умело обыгрывает. В этом он достигает виртуозного мастерства.

Известно, что одновременно с «Сожалениями» Дю Белле создавал в Италии другую книгу – «Древности Рима». Обе книги и изданы были одновременно. В наши дни их часто печатают вместе, в одном томе. С читательской точки зрения, это, быть может, и удобно, но с эстетической – совершенно неверно, хотя переклички между двумя книгами бесспорно есть, их просто не могло не быть. «Древности Рима» – книга совсем иная. Она, если хотите, в большей мере «книга», чем «Сожаления»; она более единообразна, более сконцентрирована и пряма.

Единство «Сожалений», их «книжность» – немного в другом: и во все объединяющем образе автора, о чем писал Таккер, в неизменной форме сонета, но также – в ее тщательно взвешенном и сбалансированном многообразии, в ее нарочитой пестроте.

ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ТВОРЧЕСКОЙ ЭВОЛЮЦИИ РОНСАРА

1

В истории французской литературы второй половины XVI века творчество Ронсара занимает центральное место. В изучении поэтического наследия главы «Плеяды» и поэтов его круга в наше время наметилась новая – и весьма продуктивная, на наш взгляд, -тенденция. Такие разные по теоретическим позициям ученые, как Ф. Дезонэ [276] , Р. Лебег [277] , А. Вебер [278] , И. Сильвер [279] все определеннее, все решительнее отказываются от старых методов литературоведческого анализа, от чисто биографических изысканий, от интерпретации тех или иных произведений поэта, исходя из фактов его биографии. В их работах творчество Ронсара ставится в неразрывную связь с общим литературным процессом его эпохи, явившимся, в конечном счете, отражением политических, экономических, социальных и философских движений того времени. Упомянутые выше ученые не ограничиваются изучением основных проблем творчества Ронсара; в поле их зрения попадают также вопросы художественной формы, которые рассматриваются ими в тесной связи с идейной проблематикой произведений поэта.

276

См.: Desonay F. Ronsard po`ete de l’amour. T. 1 – 3. Bruxelles, 1952 – 59.

277

См.: Leb`egue R. Ronsard l’homme et l’oeuvre. Paris: Boivin, 1950; La po'esie francaise de 1560 `a 1630. T. 1 – 2. Paris: Soci'et'e d’'edition d’enseignement sup'erieur, 1951.

278

См.: Weber H. La cr'eation po'etique au XVI-e si`ecle en France. Paris: Nizet, 1956.

См. нашу рецензию на эту книгу // Вопр. лит-ры. 1958. № 1. С. 240 – 244.

279

См.: Silver I. Ronsard studies (1936 – 1950) // Bibl. d’Humanisme et Renaissance. T. XII, 1950. P. 331 – 864. И. Сильвестр совместно с Р. Лебегом продолжил выпуск очередных томов сочинений поэта (это издание начал П. Ломонье). Отметим попутно новое двухтомное издание полного собрания сочинений Ронсара, осуществленное М. Симоненом (1993 – 1994) и его прекрасную монографию о жизни и творчестве главы «Плеяды» (1990).

Однако в то же самое время некоторые важные вопросы творчества Ронсара перестали привлекать внимание ученых. И среди них – проблема эволюции поэта [280] . Вопрос об эволюции, о смене «манер» представляется нам особенно важным не только для изучения творчества самого Ронсара, но и для создания достаточно четкой и полной картины развития французской поэзии XVI в. [281] Дело в том, что Ронсар в течение 40 лет олицетворял собой французскую поэзию, был ее наиболее талантливым и, главное, характерным представителем.

280

Так, не получила достаточного освещения работа Ронсара по переизданию своих произведений. А этот вопрос теснейшим образом связан с проблемой эволюции его творчества. Статья американского исследователя И. Сильвера (см. Silver I. Deux points de vue sur Ronsard «Aristarque de ses oeuvres» // Revue d’Histoire Litt'eraire de la France. 1958. Janvier – mars. P. 1 – 15) не решает проблемы. В советских работах о Ронсаре (а их не так уж много) она также не получила разрешения (см. диссертацию Ф. М. Брескиной «Лирика Ронсара». М., 1945). Попытку решить проблему эволюции сонетных циклов Ронсара сделала И. Ю. Подгаецкая в своей дипломной работе «Сонеты Ронсара» (М., 1957). Но эти исследования остались в рукописи.

281

Современные исследователи значительно раздвинули рамки изучаемого материала, строя свои выводы не только на анализе творчества таких поэтов, как Маро, Ронсар, Дю Белле, д’Обинье, но и привлекая произведения поэтов второстепенных и третьестепенных. Так, А. Вебер в своем исследовании (см. выше) неоднократно обращается к творчеству Берто, Денизо, Дезотеля, Гревена, Жамена, Лаперуза, Маньи, Пелетье, Таюро и многих других. Это не могло не обогатить общей картины развития французской поэзии XVI в. Вместе с тем, привлечение творчества «малых» поэтов не повлияло существенным образом на оценку Ронсара и других поэтов «первого плана».

2

Дю Белле, Ронсар и члены будущей «Плеяды» выступили на литературной арене в сложный для судеб французской культуры момент [282] . Период сороковых – начала пятидесятых годов в области политической характеризуется укреплением внешнего положения страны, но в то же время обострением ее внутренних противоречий – началом антигуманистического движения контрреформации. Вспомним, что в эти годы в Европе создается иезуитский орден [283] , и волна реакции захлестывает все большее количество стран. В области философии этот период характеризуется широким распространением идеалистических учений (платонизм), отходом от гуманистического свободомыслия, определенными уступками католицизму. Проявляет свои реакционные черты и реформаторское движение. В литературной области период характеризуется возрождением в поэзии христианских мотивов (у Маргариты Наваррской, Эсторга де Болье и др.), а также все растущим влиянием петраркизма, связанного с платонизмом. В данном случае правильнее было бы говорить о «вульгарном» петраркизме, процветавшем в Италии в конце XV и начале XVI века. Внешне следуя Петрарке, представители этого направления, так называемые «страмботтисты» [284] (Тебальдео, Каритео, Серафино дель Аквилла), сводили поэзию к изощренной игре, к нарочитой зашифрованности, к избитым общим местам. В их творчестве заметно падало мастерство сонета. Именно этот «вульгарный» петраркизм оказал сильнейшее влияние на французскую поэзию 30-х и 40-х годов XVI в. Отголоски его слышатся еще в «Оливе» Дю Белле (1549). Основным представителем этого направления во Франции был Меллен де Сен-Желе (1487 – 1558), проживший в Италии девять лет (1509 – 1518) и хорошо знакомый с литературной обстановкой Аппенинского полуострова. Оставил несколько стихотворений в этом духе и Клеман Маро, также побывавший в Италии и встречавшийся там, между прочим, с Тебальдео. Против «вульгарного» петраркизма выступил Пьетро Бембо (1470 – 1547), подлинный реформатор итальянской поэзии. В своих теоретических работах и художественной практике Бембо призывал к очищению итальянского поэтического языка, к подражанию «трем светочам Флоренции» – Данте, Петрарке и Боккаччо. Вслед за Бембо пошли многие крупные итальянские поэты середины XVI века. Влияние идей Бембо в Западной и Центральной Европе было чрезвычайно велико. Во Франции влияние Бембо (а также Саннадзаро с его теорией любви) чувствуется в произведениях Мориса Сева (1510 – 1564), главы Лионской школы [285] . Но Сев остановился на полпути, испытывая еще в очень сильной степени влияние «вульгарного» петраркизма [286] .

282

Некоторые интересные факты о первых выступлениях «Плеяды» см. в статье В. Л. Сонье (Saulniеr V.-L. Sebillet, Du Bellay. Ronsard. L’entr'ee de Henri II `a Paris et la r'evolution po'etique de 1560. Les F^etes de la Renaissance. Paris, 1956); см. также: Silver I. Ronsard d'ebutant et la «Th'eogonie» d’H'esiode // Revue d’Histoire Litt'eraire de la France. 1960. Avril – juin. P. 153 – 164.

283

См.: Михневич Д. Е. Очерки из истории католической реакции (Иезуиты). М.: Изд. АН СССР, 1953.

284

См.: Viаnеу J. Le P'etrarquisme en France au XVI si`ecle. Montpellier: Coulet, 1909. P. 15 – 43.

285

О M. Севе см.: Вaur А. Maurice Sc`eve et la Renaissance Lyonnaise. Paris: Сhampion, 1906; Saulnier V.-L. Maurice Sc`eve. Paris: Klincksieck, 1948 – 1949. 2 vol.; см. также: Viаnеу J. L ’ i n fl uence italienne chez les pr'ecurseurs de la Pl'eiade // Bulletin italien. T. 3. 1903.

286

По поводу французского петраркизма и влияния Петрарки на французскую литературу см.: Francon М. Notes sur Jean Lemaire de Belges et Serafi no dell’Aquilla // Italica, march 1951, XXVIII; Pi'eri M. P'etrarque et Ronsard ou de l’infl uence de P'etrarque sur la Pl'eiade francaise. Marseille: Laffi tte, 1895; Viаnеу J. Le P'etrarquisme en France au XVI si`ecle. Montpellier: Coulet, 1909; Tracсоnaglia G. Analyse de l’ouvrage de J. Vianey «Le P'etrarquisme en France au XVI si`ecle», accompagn'e de quelques remarques sur le r^ole de l’Ecole lyonnaise. Genova, 1910; Laumonier P. Ronsard po`ete p'etrarquiste avant 1550 // M'elanges... offerts `a Lanson. Paris: Hachette, 1922; Hauvette H. Note sur Ronsard italianisant // Revue de Litt. comp. 1924. P. 476 – 480; Golenistcheff-Koutouzoff E. L’histoire de Griseldis en France au XIV et au XV si`ecle. Paris: Droz, 1933; Pauphilet A. Sur des vers de P'etrarque // M'elanges... offerts `a Henri Hauvette. Paris: Les Presses Francaises, 1934; Golenistcheff-Koutouzoff E. La premi`ere traduction des «Triomphes» de P'etrarque en France // Ibid. P. 107 – 112; Simone F. Note sulla fortuna del Petrarca in Francia nella prima meta del Cinquecento // Giornale Storico d'elia Lit. Italiana. 1950. № 1; 1951. № 1 – 2.