От Ханаана до Карфагена
Шрифт:
Члены общины, граждане города, могли служить в армии. Например, Иезекиил (27, 11) упоминает «сынов Тира», которые вместе с «сыновьями Арвада» охраняли городские стены. Это имеет очень большое значение, учитывая, что в древности военная служба и гражданский статус были тесно связаны.
Сообщение Иезекйила свидетельствует, что названием граждан города было «сыны (соответственно для женщин — дочери) города». В амарнской переписке используется термин «люди города». Учитывая, что эти письма написаны на аккадском языке, бывшем тогда языком международных общений, можно полагать, что обозначение граждан как «людей», а не как «сынов», просто воспроизводит обычную аккадскую терминологию. В Угарите граждане именовались «сынами» и «дочерями» этого города (Shedletsky and Levine, 1999, 335). Вероятнее всего, что и в финикийских городах собственными названиями граждан были сыновья и дочери, так что радикальных изменений на рубеже тысячелетий в этом плане не произошло.
Несколько сложнее обстоит дело с царским титулом. В амарнских письмах неоднократно упоминаются цари финикийских городов, носившие титул царя данного города: царь Акко,
Территория каждого финикийского государства, как уже было сказано, не ограничивалась только городом, давшим свое название царству. А под властью тирского царя долгое время находились и заморские колонии за исключением Карфагена. Достаточно вспомнить, что отказ Утики платить дань тирскому царю вызвал карательную экспедицию последнего. Вероятнее всего, и другие города, подчиненные царю Тира, платили ему дань (Шифман, 1967, 41). Во главе кипрского Карфагена стоял сокен, называвший себя слугой (или рабом) царя. Он явно представлял царскую власть в другом городе царства. Вероятнее всего, что и на азиатском материке во главе подчиненных городов стоял царский наместник, возможно, тоже называвшийся сокеном.
Мы уже упоминали об отказе Хирама I от дара иерусалимского царя Соломона — принять десять городов в Галилее, что сообщается и в Библии (I Reg. 9, 11–13), и Иосифом Флавием (Ant. Iud. VIII, 5, 3). Отвергая этот дар, царь Хирам I руководствовался исключительно своим желанием. Граждане Тира не фигурировали в этом деле. Это еще раз доказывает, что вне границ собственно города царь действовал абсолютно полновластно.
О существовании общины в подчиненных городах известий очень мало. Несомненно, что таковая существовала в заморских колониях, и после распада Тирской державы общинные институты стали единственными в этих городах. Что же касается азиатского материка, то на скарабее из Сарепты можно прочитать — «народ Сарепты». Правда, это чтение вызывает споры, и, может быть, правы те, кто эту надпись понимает как «десять Сарепты» (Bondi, Guzzo Amadasi, 1977, 97). В первом случае существование общины несомненно, но и второе чтение позволяет предполагать ее наличие, а в «десяти» видеть общинный институт. Однако нет никаких сведений о наличии связей между общиной столицы и общинами подчиненных городов. Поведение Хирама по отношению к галилейским городам позволяет говорить, что такой связи и не существовало. Да и распад Тирской державы едва ли был возможен, если бы между общиной Тира и ее аналогами в колониях наличествовали отношения власти и подчинения, как это было в Угарите (Шифман, 1982, 271–272). Вся история взаимоотношений Библа и Амурру, как она вырисовывается из амарнских писем, также показывает, что община Библа не обладала никаким влиянием на общины других городов этого царства. Поэтому можно представить структуру финикийских царств как совокупность отдельных общин, не связанных между собой и, что особенно важно, со столицей, которые осуществляли самоуправление в рамках своих поселений и находились под верховной властью общего для всех царя. Однако едва ли вся территория царства являлась объединением таких общин. На этой территории существовали и царские крепости, где, судя по всему, не было никакого самоуправления. Они полностью подчинялись царю, и он мог беспрепятственно распоряжаться ими. вплоть до дарения другому государю. Такой крепостью был, например, Кабул недалеко от Акко (Gal, 1990, 88–97).
Итак, можно говорить, что в финикийских царствах существовал определенный политический или, вернее, политико-административный дуализм, при котором царская власть сосуществовала с системой, вероятнее всего, не зависимых друг от друга общин, и с каждой из них царь должен был считаться в данном поселении, но не в государстве вообще.
Этому политико-административному дуализму соответствовал и дуализм в социально-экономических отношениях. В этой сфере тоже довольно ясно выступают два сектора — царский и общинный.
В царский сектор прежде всего входили леса. И Чекер-Баал в Библе, и Хирам в Тире направляли своих работников рубить кедры, кипарисы и другие деревья, а затем отправляли их в Египет, Израиль (или в другие страны), не спрашивая ничьего разрешения, осуществляя свое неоспоримое право собственности. Неизвестно, были ли лесозаготовки и лесоторговля царской монополией,
В царский сектор входили также корабли и ведущаяся на них морская торговля. О своих кораблях говорит Рибадци (ЕА, 104, 44–45; 105, 85). Корабль царя Баала упоминается в его договоре с Асархаддоном. О кораблях Хирама (а не Тира), ходивших в Офир и Таршиш, сказано в Библии (I Reg. 10, 11; 22). Много о тирских кораблях говорит Иезекиил (27, 5–9), но его пророчество относится вообще к Тиру, и он в данном случае не делает различия между судами тирийцев и их царя. Но в следующей 28 главе уже непосредственно о тирском царе, который умножил свое богатство мудростью и торговлей, он с негодованием говорит «от обширности торговли твоей внутреннее исполнилось неправды, и ты согрешил». Следовательно, и у Иезекиила царь Тира выступает если не единственным, то главным торговцем своего города.
Царю принадлежали и какие-то земли, продукты которых он мог пускать в торговый оборот. В Палестине найдены финикийские кувшины с надписями, которые содержат собственное имя (вероятно, топоним) и обозначение l-mlk, т. е. «царя» (Dalavault, Lemair, 1979, 15, № 25). Возможно даже, что и в Палестине использование на кувшинах царских обозначений идет из Финикии (Teixidor, 1970, 358–359) — В Самарии обнаружен сосуд середины VIII в. до н. э. с именем Милькирама, неизвестного ранее царя Тира (Dalavault, Lemair, 1979, 21, № 43).
Судя по тому, что известно о царских ремесленниках, о которых речь пойдет ниже, можно говорить, что царь располагал и ремесленными мастерскими.
Таким образом, в царский сектор входили все отрасли хозяйства, в том числе такие важные, как заготовка леса и морская торговля.
Принадлежали к этому сектору и люди, прежде всего рабы. Конечно, это словоупотребление в Финикии и Палестине, как и вообще на Востоке, было неточным, и всякий раз при упоминании рабов нельзя быть уверенным, что речь идет о людях, бывших полной собственностью хозяина (в данном случае царя), или просто зависимого человека (Bohrmann, 1998, 15). Достаточно вспомнить об уже упоминавшемся сокене кипрского Карфагена, который сам себя называл рабом (или слугой, что обозначалось одним словом abd) царя. Но в некоторых случаях такая уверенность появляется. Так, Чекер-Баал, получив от Ун-Амуна плату за будущую поставку леса, отправил на Ливан 300 мужчин и 300 быков и поставил над ними надсмотрщиков (2, 42–43). Наличие надсмотрщиков говорит о несвободном статусе лесорубов. Царь Соломон, готовясь к постройке храма, просил Хирама направить для рубки леса вместе со своими рабами и его рабов, обещая при этом отдать заработок рабов самому царю (I Reg. 5, 20). То, что заработок работников идет хозяину, свидетельствует о рабском положении этих людей (Шифман, 1964, 56). В других случаях такой ясности нет, но и тогда можно говорить о людях, зависимых от царя. Так, Хирам отправил в Офир «на корабле своих рабов, людей, опытных в море, вместе с рабами Соломона» (I Reg. 9, 27). Экипаж корабля делился на собственно моряков, гребцов и кормчих (Ez. 26, 8–9). Последних, а они были наиболее опытными в море, едва ли можно считать обычными рабами. Вероятно, перед нами «царские люди», которые были лично свободными, но зависимость которых от царя выражалась словом «раб», что было обычным на Ближнем Востоке в древности. Сложнее обстоит дело с моряками и особенно гребцами, которые занимали самое низшее положение в экипаже. Но можно думать, что просто рабами они не были. Иезекиил (27, 8) называет гребцов жителями Сидона и Арвада. Нам ничего не известно о войнах Тира с Сидоном и Арвадом, результатом которых могло быть появление в Тире военнопленных рабов. Исключено, пожалуй, и предположение о продаже жителей Сидона и Арвада в Тир. Гораздо вероятнее, что это были те сидоняне и арвадцы, которые по тем или иным причинам покинули свои города и нанялись гребцами в царский флот в Тире.
Среди «царских людей» были и ремесленники. Таким явно был Хирам, тезка царя, которого тирский монарх послал Соломону для строительства храма и который был и архитектором, и медником, и резчиком, и ювелиром (I Reg. 7, 13–45; II Chron. 2, 7–18; Ios. Ant. Iud. VIII, 3, 4). По словам автора I Книги царей, этот Хирам был сыном еврейки из колена Нефталимова и тирийца, бывшего медником. Будучи тирийцем только наполовину, Хирам, видимо, не мог быть полноправным гражданином. Из некоторых надписей из финикийских колоний мы узнаем, что ремесленники были герами, т. е. людьми неполноправными, сравнимыми с афинскими метеками (Heltzer, 1990, 98). По-видимому, их положение было подобным положению ремесленников в Новом Карфагене, которые не были рабами, но составляли общественную группу, зависимую от карфагенского государства (Циркин, 1987, 98). Вполне можно представить, что после ликвидации в Карфагене монархии подобные люди перешли в зависимость от республики. Пример Хирама показывает, что и в метрополии, по крайней мере, часть ремесленников находилась на таком положении. Этот же случай приоткрывает путь формирования «царских людей» из лиц, социально неполноценных. Не имея социальных связей с гражданским коллективом и, возможно, отвергаемые им, эти люди вставали под покровительство царя, что обеспечивало им возможность существования в городе. Хирам был в первую очередь медником, как и его отец: Библия подчеркивает его умение делать всякие вещи из меди. Это может говорить о наследовании профессий среди царских ремесленников. Возможно, что не собственно рабами, а «царскими людьми» были те работники Хирама и те библиты (характерно, что они названы просто по городу), которые вместе с работниками Соломона подготавливали строительство храма (I Reg. 5, 18; Шифман, 1964, 56).