От хороших жен не уходят
Шрифт:
– Что?
Захлопала ресницами, пытаясь сообразить, в каком таком исследовании он решил меня выручить. Впрочем, никакой помощи от него я принимать не собиралась.
– С конференцией, – без намёков дал он понять, что слышал каждое слово из моего разговора с подругой. А возможно, и не только. Как давно он здесь? – Я составлю тебе пару.
– Чего? – тут же ощетинилась я.
Стыд залил удушливой волной. И я с трудом глотнула воздуха.
Пространство вокруг будто заполнил жуткий голос. Напоминающий тот, что обычно сообщает о пожаре во время учебной тревоги.
«Внимание!
Суетливо попыталась обойти его. Но Жаров со всем присущим ему, до жути раздражающим спокойствием преградил мне путь, сделав всего лишь один шаг в сторону.
– Я всё слышал. Я тебе нужен, Калинина.
Глава 2
– Ты с ума сошёл?! – уставилась я на него во все глаза.
То, что я обратилась к Руслану Анатольевичу так неформально, говорило о высшей степени моего шока. Или паники. Потому что я терпеть не могла фамильярность. Границы в общении с коллегами – это моя личная зона комфорта.
Слёзы высохли сами собой. Я же, по привычке, выработанной стычками с мистером «ваши идеи вторичны», «вы, Валерия Викторовна, можете лучше, но не хотите», «это неудовлетворительно, вы точно окончили университет? Надо направить в отдел кадров запрос, чтобы проверили ваш диплом на подлинность», заняла боевую позицию, готовясь защищаться всеми возможными способами.
Жаров по обыкновению пожал плечами. К моему неудовольствию, слишком широкими для специалиста его уровня. Будь природа справедлива, человек с его умом имел бы куда более тщедушное телосложение. Либо мозги, либо фигура. Два в одном просто невозможно! Но увы, не в его случае. Этот индивид выиграл генетическую лотерею, и, в отличие от меня, ему даже не нужно было носить очков.
– Я проходил чек-ап, и врачи заключили, что я совершенно здоров, – сообщает с каменным лицом.
– Рада, что у тебя есть справка, – злобно прорычала я, запоздало соображая, что и кому говорю. Похоже, слёзы вымыли из черепа все мозги. А эйфория, накрывшая меня после избавления от литра солёной жидкости, всё ещё не отпустила.
Я испуганно замерла, опасаясь, что Жаров метнётся докладывать о моём непозволительном поведении директору по науке. А чтобы задобрить ценного сотрудника, моё руководство вполне способно было предложить Жарову заслушать мои публичные извинения в присутствии всех работников предприятия.
Но в ответ на мою реплику он лишь послал мне очередной пристальный взгляд. Под которым красные пятна на моих щеках наверняка заалели ещё сильнее. Не удивилась бы, реши он, что я по собственной халатности подхватила оспу обезьян в одной из лабораторий, и через пятнадцать минут сюда прибудут люди в защитных костюмах, чтобы следующие две недели держать меня на карантине.
– А тебе вот не помешает помощь доктора. – Он склонил голову, рассматривая меня как лабораторную мышь, которая должна была уже сдохнуть, но всё ещё подаёт признаки жизни. – Я, конечно, получил степень в другой сфере. Но тоже пригодится. Тебе.
Последние слова
Едва сдержалась, чтобы не помотать головой, отгоняя это наваждение. Боже, а ведь он, похоже, любит изображать доктора в ролевых играх! Вот зачем мне эта ценная информация, да ещё и полученная против воли?
Я вконец потерялась. Какие у него мотивы? Не хочет ли он подставить меня? Перебрала в памяти все свои косяки, которые могли бы задеть его сферу интересов. Но ничего путного не обнаружила. Значит, ему я ещё не успела перейти дорогу.
– Зачем вам это? – Возвращая формализм в наши сугубо рабочие отношения, я буквально впилась пытливым взглядом в его лицо. Отнюдь не лишённое грубой мужской привлекательности. Зато лишённое всяких человеческих эмоций.
– Это моё личное дело. Тебя не касаются мои мотивы. Так что? – равнодушно отрезал Жаров, ставя меня в тупик. Полностью игнорируя моё «вы».
Я тут же спичкой вспыхнула от злости и раздражения. Ну да, как же. Он мужик и всё решает даже в нашей несуществующей интрижке.
– Не касаются? – уточнила я, едва сдерживая пробирающую меня от зарождающегося гнева дрожь. – О нас же будут судачить все кому не лень. Как минимум вся компания! Это станет достоянием общественности, а в меня полетят новые обвинения, на этот раз в нарушении профессиональной этики. Не удивлюсь, если после такого меня вызовут на ковёр к директору. Снова.
И только сейчас я заметила, что взгляд Руслана направлен на мою переносицу. Словно на самом деле всё это время он смотрел не на меня, а сквозь меня. Неужели ему настолько неприятен мой вид?
– Я решу этот вопрос, Калинина. Что ещё? – тут же подбросил он в разгорающийся во мне огонь негодования сухие сучья.
Как это я так могла забыть, что с его-то мнением будут считаться. Всё же лучший работник. Незаменимый специалист. Ни дать ни взять. А я всего лишь неудачница года.
– Не сомневаюсь, что вы, Руслан Анатольевич, частенько решали подобные вопросики со своими пассиями. Спаситель нашёлся. Да я никогда в жизни не сделаю ничего, чтобы, не дай бог, оказаться у вас в должниках, – выпалила я на одном дыхании.
Со всей силы стиснула кулаки, опасаясь, что вот-вот пущу их в ход, не понимая, по какой причине этот человек вызывает во мне острое желание заняться членовредительством.
Руслан Анатольевич смотрел на меня так, будто все мои мысли, каждая до последней запятой, отражались на моём лице. Что чуточку остудило мой пыл. Я совсем забыла, что значит держать холодную мину. И, поддавшись слабости, сбросила обычно намертво прибитую к лицу привычную маску.
Самое паршивое, что, даже если бы я стояла перед ним голой, мне не было бы так стыдно за себя, как сейчас. Когда он против моей воли стал свидетелем моего срыва. Внутренности так неприятно сжимались, будто Жаров залез своими огромными лапами мне в брюшную полость, вытаскивая по очереди почки, печень и селезёнку, чтобы в конце концов вывернуть меня наизнанку.