От имени Земли
Шрифт:
– Разведчик, до нас дошли твои сообщения. Срочно прекращай любую активность и улетай! – прокричал ему командующий как раз в тот момент, когда все зонды пропали со связи, и стало ясно, что лучевое оружие по какой-то причине так и не выстрелило. – Это Тёмные! Это они называют себя Согласием! Срочно улетай!
Осознание страха и пустоты заполнило весь его мозг. Тёмные. Они существуют. Командование знает об этом. И он только что пытался испытать их силу. Поздно. Слишком поздно.
– Командующий… – запинаясь, начал он, – прошу прощения. Уже поздно. Я только что атаковал их снова. Не вышло. Все зонды распылены в атомы. Лучевая пушка не сработала. Просто не выстрелила.
Он чувствовал, как сильно стучит его сердце. Командующий закрыл глаза и откинулся в кресле. Потом тяжело
– Ты прав, поздно. Они предупреждали. Они много раз предупреждали, – его голос дрожал, он открыл глаза. – Ты был хорошим разведчиком, но мир подвёл тебя. Мне жаль. Прощай.
Связь разорвалась. Он подумал, что это несправедливо. Почему они знали, но не давали инструкций, как себя вести при встрече с Тёмными? Хотя, ответ очевиден. Если бы официально предупредили о Тёмных, то любую встречу с сильными люди оправдывали бы ими, валили бы на Тёмных все свои неудачи. Прогресс важнее жизни отдельных разведчиков. Такова цена.
– Неизвестный корабль. Мы предупреждали. Поверьте, нам очень жаль, – прозвучало сообщение.
Им жаль? Что за бред? Почему им жаль? Неожиданно внутри его корабля возник переливающийся шар размером с две ладони. Он был необыкновенно красив и окрашивал радужными красками весь отсек. Это поле, понятно, что это поле. Шар становился всё менее прозрачным, а потом внезапно исчез с громким хлопком, и ярчайший белый свет залил всю его вселенную.
Глава 27. Дмитрий Волков
На фоне происходящего его заявление о том, что он сам виноват в аварии первого модуля, прозвучало невовремя и не вызвало никакой реакции. И это было неправильно. Да, само собой, у них есть вновь пришедшее коммюнике от руководителя контактной группы, и у них есть проблема с арестом Уайта. Это – первоочередные задачи. Но могли бы хоть как-то отреагировать. Пожурить. Погрозить пальцем. Назвать дураком. Дима с молодости связывал себя с армией и знал, что никакой проступок не должен оставаться без наказания. Дежурство вне очереди, сто отжиманий, гауптвахта – что угодно, лишь бы не так. Когда он привлёк внимание товарищей, и, опустив глаза в стол, рассказал о том, что они с Шаном нашли, то буквально всего лишь на несколько секунд привлёк к себе внимание. Молчаливые непонимающие взгляды. Потом Айк махнул рукой, сказал: «Дело древнее», и все вернулись к поиску вариантов. Это было неправильным.
Ладно, об этом и правда можно будет подумать позже и прекратить сейчас заниматься самобичеванием. В конце концов с точки зрения Джулиани он повинен и в более тяжелых преступлениях, например в том, что начал переговоры без его разрешения. Хотя, кто агент такой, чтобы давать его? Какое право имеет ЦРУ решать за Россию или за контактный центр ООН что именно можно, а что нельзя? Точно. Ни Джулиани, ни ЦРУ не обладают подобными полномочиями. Но могут – ещё как могут – влиять на других!
– Товарищи, я только что понял, кто всем заправляет в контактном центре, – сказал Волков. – Рассудите сами: Джулиани, агент ЦРУ, имеет слишком большое влияние в проекте. Пользуясь им, он спокойно арестовывает людей, работающих на программу, выносит обвинения мне и Айку в том, что мы сделали не так, как он бы хотел. Также, Джулиани заранее знает о решении дипломатов, хотя оно ещё не отправлено нам. И в конце концов само их решение – отказ от Согласия. Кому это выгодно? Только спецслужбам. Американским, русским, китайским, немецким, британским, – да любых стран вообще. Официально они друг с другом как бы враждуют, но на деле у всех долгосрочный общий интерес. Если нет противостояния – нет и необходимости в их существовании.
– Ты считаешь, что спецслужбы ведущих стран сговорились? – Айк с сомнением посмотрел на него.
– Необязательно. Просто каждый из присутствующих сделал один и тот же очевидный вывод: Согласие убьёт его профессию, лишит влияния. Всё, что сказал Вол-Си Гош, напрямую противоречит их деятельности. Большинство присутствующих там так или иначе имеют отношение к секретным службам. Поэтому они так быстро приняли решение. Потом что-то сочинят в своё оправдание, неважно,
– Вот почему нельзя было давать решать им, и вот почему контакт проходит здесь. Потому что здесь их нет. Но они могут что угодно нам присылать, а мы возьмём и примем решение сами! – усмехнулся Шан.
– Увы, Чжоу Шан, – парировала Мари, – мы не можем так поступить. Нас объявят предателями и саботируют всё. В итоге Земля с какой-то вероятностью погибнет. Лично я не готова на такое.
Вот как. Джулиани и ему подобные знают, что именно они обладают реальной властью. И понимают, что все на Марсе это знают. Они готовы рискнуть Землёй, поскольку каждый день ей рискуют. А здесь, за триста миллионов километров, рисковать всем человечеством некому. Здесь люди, ценящие каждую жизнь, что уж говорить обо всей расе? Их поймали, поймали в ловушку.
– Я думал, что нам следует бояться пришельцев, – произнес Айк, – а опасность ждёт нас дома.
– Постойте, но ведь мы можем решить вопрос без контактного центра! – Шан вновь взял слово, встал и пошёл вокруг стола. – Если мы готовы говорить от имени Земли, то должны быть готовы и обнародовать всю информацию о контакте. В нашем распоряжении «Одиссей», и мы можем транслировать людям всё, что хотим. Сотни вышек разных СМИ и их спутников примут наши сигналы и растиражируют в каждый уголок планеты.
Закончив говорить, он плюхнулся в кресло, после чего посмотрел на то, какой эффект произвела эта идея. С точки зрения Димы мысль была слишком спорной. Готовы ли люди к подобным знаниям? Вправе ли они решать за всех? Айк скривил лицо, – видимо, думал о том. Да и Джесс отрицательно покачала головой.
– Дело в том, Шан, – сказала она, – что «Одиссей» контролируется нами лишь формально. Земля мгновенно перекроет доступ. Взламывать его системы у меня кишка тонка. Попробовать, конечно, можно – не зря мы на нём летели целый год, я неплохо изучила корабль. Но сколько там «задних дверей» для программистов с Земли – трудно представить. В крайнем случае они могут просто удалённо отключить системы, и корабль будет потерян для всех. Рано или поздно он сойдёт с орбиты и грохнется на Марс.
– И, честно говоря, мы должны понимать, что любое наше сообщение можно будет опровергнуть. У нас нет никаких доказательств существования инопланетян, кроме сомнительных записей, – добавила Мари. – И даже если они признают существование пришельцев, – ничто не помешает заявить, что те промыли нам мозги и хотят нашими руками распустить все службы безопасности мира, чтобы потом было проще управлять человечеством.
– Резюмируем: такой метод тоже не сработает, – грустно заметила Рашми.
Все замолчали. Интересно, а почему молчит Крис? Он какой-то подавленный, да и Мичико тоже. Надо обязательно выведать, что случилось. Но потом, а сейчас нужно думать. Бороться со спецслужбами не выходит, это ясно. Но как там говорят? Не можешь победить – возглавь. Необходимо как-то сыграть на спецслужбах, убрать это единство, заставить их следовать Согласию, найти вариант, чтобы получилось так, будто хвост вертит собакой [50] . Значит, им придётся определить выгоду для ЦРУ и подобных, сделать из них союзников, а не врагов, заставив действовать по заданному сценарию и думать, что они всё контролируют, до тех пор, пока не станет поздно. Но сначала, определённо, стоит выпить кофе.
50
Отсылка к фильму «Хвост виляет собакой» («Плутовство» / «Хвост виляет собакой» / «Виляя собакой» [англ. Wag the Dog] – фильм Барри Левинсона 1997 года по мотивам книги Ларри Бейнхарта «Американский герой», в 2005 году переизданной под названием «Виляя собакой: Роман». В главных ролях снялись Роберт Де Ниро и Дастин Хоффман). Одна из ключевых фраз картины: «Почему собака виляет хвостом? Потому что она умнее хвоста. Если бы хвост был умнее – он бы вилял собакой». – Прим. авт.